Дальше…
Учитывая видоизменения, коснувшиеся небесного тела, в моем прошлом именуемого Луной,
и непринужденного упоминания Листицой эльфов, гномов и прочих нелюдей, я еще умудрился
и сам мир сменить. Это — два. Теперь уже точно и сомнению не подлежит.
Осмысление
третей, четвертой и прочих цифирей в моем пухлом вопроснике, пока отложим.
Странно?
Да. Страшно? Нет!.. Я бы сказал: прикольно… Можно сказать: пожаловал прямо с корабля
на бал. Вот только прежде чем начать веселиться, стоит разузнать: в чью он честь?
Кто оплачивает банкет? И как бы мне оказаться среди почетных гостей, а не в личине
потешного скомороха? Шута горохового — проще говоря, или лоха ушастого.
—
Прошу к столу, Владислав Твердилыч, — напомнила о себе прикомандированная к моей
персоне юная хозяюшка. — Кушайте, пока горячее. Оно ж, как остынет, совсем не тот
вкус что с пылу, с жару…
Логично.
Хотя, знала бы ты красавица, какие изыски порою приходилось употреблять внутрь организма,
для поддержания его боеспособности. Нет, лучше и ей не знать, да и мне, садясь за
стол, не вспоминать о вещах, прямо скажем — малоаппетитных.
—
И чем нынче потчуют, оголодавших путников? — поинтересовался я, ополоснувшись над
тазом и вытирая полотенцем лицо. Как будто мой нос не сообщил мне не только качественное,
но и с большой вероятностью — количественное содержание глиняной сковороды.
—
Яичница, — виновато развела руками Листица. — Староста только на рассвете о вашем
возвращении сообщил, да приглянуть велел. Ничего другого не успеть было. И то, пока
печь растопила, пока воды наносила… Вещи ваши, опять-таки, разобрала.
Сладко
же ты нынче почивал, Владислав свет Максимович, то бишь, сори, согласно новым веяниям
— Твердилыч. Юная красотка, оказывается, который час по дому толчется, а вы ни ухом,
ни рылом не ведете. Не хорошо-с…
Кинув
взгляд, в сторону, куда махнула рукой Листица, говоря о вещах, я опешил еще больше.
Лежащая на лавке смена белья, две тельняшки: летняя и зимняя (презент отцу), носки,
байковый спортивный костюм, теплый вязаный свитер (мамина работа), уставной берет
— это ладно… Это — понятно. Но длинная кольчуга с зерцалом, кожаный камзол, шишак
с бармицей, высокие сапоги, узкий меч, пара кинжалов и длинный, свернутый кольцом,
аркан или кнут — лежащие там же, на скамейке или развешанные над нею на стене, мне
принадлежать не могли. Не тот фасончик…