Костер,
словно пытаясь подсказать ответ, вдруг чуточку угас, а потом выстрелил вверх целый
сноп искр. Любуясь игрою пламени, я вспомнил прежний сон и своих покойных товарищей,
покидавших остров, уходя в огонь. Занятно…
В
акциях самосожжения мне еще не доводилось принимать участия. Если честно, страх
сгореть заживо, с детства был моей тайной фобией. И даже теперь, когда пришло понимание,
что на самом деле это не так ужасно, как выглядит со стороны — а в реальности существует
множество способов уйти в края вечной охоты гораздо более мучительным способом —
стереотип спецэффектов прочно въелся в подсознание.
Но,
как не крути, других вариантов все равно не было. Альтернатива — отбросить коньки
от жажды и голода. Чуть помешкав, я осторожно сунул руку в огонь и… едва не вскрикнул
от радости — костер не возражал против моего вторжения и не пытался укусить. Напротив,
от него веяло ласковым теплом хорошо протопленной бани. И тогда, я без раздумий,
как в открытый люк, шагнул в пламя, с радостным гудением распахнувшее объятия …
Твою
ж краснознаменную дивизию! Хорошо, хоть не рыбкой прыгнул.
—
Ой, а чего это вы вскочили, Владислав Твердилыч? — смущенно отвела взгляд Листица,
обернувшаяся на шум, произведенный мною, когда босые ноги заскользили по влажной
глине. — Куда торопиться? Почивали б себе до обеда.
Я
как идиот стоял на полу собственной хаты, сжимая в одной руке горсть песку, а второй
прикрывая достоинство.
—
Да так, искупаться захотелось, — брякнул первое, что пришло в голову, и перевел
разговор на шутку, как мне показалось, вполне уместную после близости. — А ты чего
рдеешь, словно маков цвет? Новое что в своем теперешнем хозяйстве узрела, или наоборот
— поубавилось чуток добра? А я так не прочь, рассмотреть тебя внимательнее, со всех
сторон. Прежде-то нам недосуг было. Ну-ка… избушка, поворотись ко мне задом, а к
лесу передом…
—
Баловство это, Владислав Твердилыч, — потешно насупила бровки Листица. — Для утех
людям ночь дадена, а днем работать надо. Иначе все с голоду опухнем, и не до любви
будет…
—
Вот как? — усмехнулся я. — Значит, утро только теперь наступило? Я-то думал, что
у меня от поцелуев в глазах темнело, а это, оказывается, не рассветало еще нынче.
Зато Луна так жарко светит, прямо как солнце в полдень.