Но,
поскольку дверь все-таки не просто украли, а заменили, — будем надеяться, что и
дом внутри не разорили окончательно.
Зря
надеялся. Дощатый пол был уничтожен, как класс или вид. До единой дощечки и лаги.
Причем, воры не только унесли материал, но и тщательно убрали за собой. Наверно,
заметали следы. Свет я даже не пытался включать, здешние сборщики налогов от РЭС
за пользование электроэнергией, давно уж обрезали провода. При этом, совершенно
не вникая в ситуацию, что в нежилом доме счетчику, обычно, не свойственно крутиться.
Радетели, блин… Лучше б радиоточку сняли. «Колхозника» никто не слушает с момента
окончательного исхода в мир иной коллективных хозяйств. А столбы с проводами до
сих пор по всей деревне торчат и направление на райцентр указывают.
Огарок
свечи нашелся на привычном месте, за печкой, у вьюшки. Ну, а солдат без спичек,
что петух без яичек…
Крохотный
огонек старательно попытался раздвинуть тьму по углам комнаты.
Ага,
мебель, непрошеные дизайнеры, тоже сменили…
Вместо
лакированного шкафа, мягкого дивана, уютного кресла, тахты, раздвижного обеденного
стола и десятка разных стульев, завезенных сюда по мере обновления городских апартаментов,
в комнате ближе к печке, стояла неширокая, напоминающая нары гауптвахты, лежанка.
У двери — вместительный, с окованными углами, сундук. Стол тоже больше походил на
сооружение, возводимое во дворах, для совместного забивания «козла». А стулья, хоть
и старенькие, но еще крепкие и не облезлые (раньше мебель делали на века, а не в
дань мгновенной моде) сменили две скамейки. Одна — чуть длиннее, наподобие садовой
или кладбищенской, со спинкой — примостилась под стенкой между окон. А вторая —
на три посадочных места, и без ограждения, была придвинута к столу. Завершали гарнитур
навесные полки, на которых сиротливо ютилась пара глиняных мисок и больших, как
пивные бокалы, кружек. В общем и целом — хата-музей. Реконструкция быта отдельно
взятого и очень средневекового крестьянства.
С
ума сбеситься. Или я что-то пропустил, а родители не сочли нужным поставить меня
в известность?
Это
открытие следовало перекурить.
Сев
прямо на пороге, лицом на улицу, с сигаретой в руке, я призадумался.
Собственно,
ничего страшного не случилось. Возможно, даже к лучшему. В нежилом и неотапливаемом
доме, за столько лет, без пригляда, и обивка на мебели сгнила бы от сырости, и мыши
все дерево на труху источили, заполнив дом гораздо менее привлекательными отходами
жизнедеятельности. А так — пустовато, зато сухо, чисто. Я бы даже сказал, прибрано.