- Японский магнитофон. – ругнулся
Рой. – А ещё чего-нибудь такого особенного слышал?
- В основном старые байки,
перемешанные с восклицаниями о том, как сильно тебе везёт. –
поморщился Балабол. – И ещё что ты был крупным учёным – биологом,
зоологом, ихтиологом и короче все умные слова, которые умудрились
вспомнить люди, за чаркой водяры. И короче десятки лет изучал Улей,
вёл записи, дневники и стал ксенологом. И самые разные версии о
том, о кого получал знания – от килдингов, которых потом пожарил и
съел, от внешников из которых потом сделал заражённых и начал
выращивать в них жемчуг, от института – которому в уплату отдавал
то правый глаз, то руку, то почку. Короче – всякая хрень.
- Во дела-то… - протянул Рой. – Чую
мне с ребятами нужно срочно устроить рейд по кластерам вне графика.
И чем быстрее, тем лучше.
- Мудрое решение. – согласился
Балабол.
Глава третья
3
Дурные вести
БРДМ купленный Настей исправно катил
по асфальту и бездорожью, следом ехал уазик. Команда Роя знала эти
места очень хорошо. Никаких неожиданностей – Яр всегда мог сказать,
какой кластер и когда перезагрузится, Уайт – отпугнуть или
подманить тварей, да и маршруты их были уже основательно изучены и
нанесены на карту, а рейды делались с умом. При таком подходе Рой
ощущал себя егерем, патрулирующим свою территорию, ну или на худой
конец смотрителем заповедника или заказника.
В «Бардаке» ехали двое бойцов – им
эта штука была привычней, и управлялись они с ней гораздо ловчей. В
машине ехал Рой, и Настя, которая ни в какую не соглашалась ехать
без него, и кто-нибудь из бойцов. Настя держала наготове винтовку,
контролируя часть боковых секторов и арьергард, Рой – авангард, и
свою часть боковых секторов.
За рулём обычно был Батя или
Яр. На случай неожиданных налётов снаружи были установлены длинные
в семьсот миллиметров лезвия, заточенные с двух сторон и
напоминающие огромные стилеты, превращая машину в квадратного
ежа.
Стоило Рою, сконцентрировать
своё умение, как эта колюще-режущая часть мгновенно заострялась, и
заражённый у которого хватило опыта или везения подобраться к
машине или накалывался на лезвие как сливочное масло на иглу, или
получал болезненную режущую рану, а машина, вильнув, добивала его
выстрелом, или вообще терял отсеченной часть тела или оказывался,
разрезан весь на куски.