И еще, мне все время казалось, будто оттуда, из-за ухоженных и прореженных
по плану кустов и деревьев, на меня с прищуром глядят десятки настороженных глаз.
Неторопливо совмещая при этом «мушку» с прорезью в прицельной планке. А ты, связанный
присягой и приказом, идешь туда — и всей кожей чувствуешь, что вот-вот в «зеленке»
сверкнет вспышка, которую, быть может, и не увидишь.
Глупость, конечно. Откуда здесь огнестрельное оружие? Максимум стрела
прилетит. Впрочем, это уточнение в корне ситуацию не меняет. Какая разница чем в
тебе дырку сделают, «ты же не окно в женской бане»?
Ну очень мне не хотелось идти дальше. Вот прямо здесь бы и прилег на
пару часиков. А там, глядишь, и отпустит.
— Дельная мысль, кстати, — пробормотал вслух. — Куда я тороплюсь? Поезд
отлетает что ли? Кто-то возражает? Говорите громче!.. Нет возражений? Вот и ладушки.
Принято единогласно, в первом чтении.
Похоже, своевременно озвученное решение отдохнуть пришлось по вкусу
не только мне. Потому что как только я стал высматривать более-менее подходящее
место для привала, ощущение чужого взгляда тут же пропало. А вместе с ним и тяжесть
осязаемо давившая на плечи и сжимающая виски. Даже небо над головою возникло, пусть
и фрагментарно, но яркими голубыми пятнами. Вот ведь, как странно человек устроен:
еще секунду тому, чувствуя опасность, я глядел только под ноги и по сторонам, а
едва отпустило — тут же нос вверх и глаза в потолок. В смысле, в небо…
— Не подадут, и не надейся…
Это я сам себе объяснил вслух.
— Лучше на землю смотри, а то мало ли… Вдруг среди Лупоглазых нашелся
менее ленивый гоблин? Запаришься потом сапоги чистить.
Черт! Как в воду глядел! Нашелся. И даже не один!
Нет, я ни во что не вступил и ничего не раздавил, но следы пребывания
гоблинов обнаружил, — очень неприятные и наводящие на размышления. Проще говоря,
прямо передо мною было открытое кладбище. Достаточно старое, чтобы окончательно
выветрились запахи разложения и тлена, но тем не менее ничего приятного в такой
находке не имелось.
Судя по более густой и отличающейся темно-зеленым цветом траве, кладбище
занимало площадь примерно шагов сто в длину и десять-пятнадцать в ширину. Рота,
не меньше. От чего же они здесь погибли, и почему никто не озаботился захоронением
останков? Ладно, второй вопрос замнем для ясности, я же не знаток гоблинских обрядов.
Может, у них именно так принято обращаться с погибшими. Но почему никто не обобрал
мертвецов? Что, совсем никому не нужны ни оружие, ни доспехи? Пускай не самые дорогие,
но все же.