– Конечно, мы будем сражаться! – резко бросает Иан. – И ты сам знаешь, что больше ждать нельзя. Верховный не собирается менять свои планы и начнет наступление на гражданское население. Теперь уже поздно поворачивать назад.
– А что насчет Уорнера? – требую я ответа. – Разве нам не надо попытаться отыскать его?
– Возможно. – Иан пожимает плечами. – Попробуй найти его на поле сражения.
– Боже мой. – Я так рассердился, что не могу соображать логично. – Я же мог убить Касла за то, что все это произошло. За то, что он был так любезен с ним…
– Держи себя в руках, парень, – перебивает меня Иан. – У нас имеются и другие проблемы. И вот еще что. – Тут он хватает меня за плечо и смотрит в глаза. – Ты не единственный, кто сейчас обвиняет во всем Касла. Но теперь не время это обсуждать.
Я стряхиваю с плеча его ладонь, бросаю в его сторону сердитый взгляд и шагаю по коридору назад к себе в комнату.
Джеймс задает мне сто вопросов, когда я возвращаюсь, но я еще настолько зол, что мне сейчас не до него. Но это ему не мешает, он такой упрямый, как черт знает что. Я начинаю надевать кобуру, проверяю оружие перед боем, а он все не отступает.
– И что он тебе сказал? – наседает Джеймс. – Когда ты сказал, что надо идти искать Уорнера?
Я поправляю штаны, затягиваю потуже шнурки на ботинках.
Джеймс аккуратно пальцем стучит мне по руке.
– Адам. – И снова стучит. – Он сам знал, где сейчас Касл находится? – И снова постукивание. – Он сказал тебе, когда все бойцы отправляются сегодня на войну? – Еще раз – тук-тук-тук по руке. – Адам, а когда ты сам…
Я поднимаю его в воздух, и он начинает пищать. Я ставлю его в дальний угол комнаты.
– Адди…
Я набрасываю ему на голову одеяло.
Джеймс кричит и барахтается, сражаясь с одеялом, пока ему не удается отделаться от него. Он швыряет его на пол. Лицо у него покраснело, руки сжаты в кулаки, он буквально взбешен.
Я начинаю смеяться, не в силах сдержать себя.
Джеймс так измучился, что слова у него вылетают по одному, когда он начинает говорить:
– Кенджи… сказал… что я тоже… имею право знать… про все то… что тут происходит. Кенджи… никогда не сердится… когда я… задаю ему вопросы. Он никогда меня не игнорирует. И никогда не вредничает, а ты такая вре-едина. И еще… мне не нравится… когда ты смеешься надо мной.
Тут он замолкает, и только, подняв на него взгляд, я вдруг замечаю, что по его щекам текут слезы.