– Кстати, – продолжал он. – Может быть, мне следует объяснить вам, почему я решился послать вам телеграмму. Миссис Элмазер не хотела уведомлять вас о серьезной болезни ее хозяйки. Это обстоятельство, по моему мнению, возложило ответственность на меня. Бред вашей тетушки – я говорю о словах, вырывающихся у нее в этом состоянии, – по-видимому, возбуждает какое-то непонятное чувство в душе ее угрюмой служанки. Она не пустила бы и меня в спальню, если бы могла. Радушно ли приняла вас миссис Элмазер, когда вы приехали?
– Напротив. Мой приезд как будто раздражил ее.
– Я именно этого и ожидал. Эти верные старые слуги в конце концов всегда злоупотребляют своей верностью. Слыхали вы, что один остроумный поэт – я забыл его имя, он дожил до девяноста лет – сказал о человеке, который был его камердинером более чем полстолетия! «Тридцать лет он был прекраснейшим слугой, остальные тридцать лет он был самым суровым господином». Совершенно справедливо – я мог бы то же самое сказать и о моей экономке. Это интересная история, не правда ли?
История доктора совершенно пропала для Эмили, ее интересовало теперь только одно.
– Моя бедная тетушка всегда меня любила, – сказала она. – Может быть, она узнает меня, если даже не узнает других.
– Возможно, узнает, – ответил доктор. – Но в таких случаях нельзя ничего знать наверняка. Схожу взгляну на мисс Летицию и сообщу вам результат. У вас, верно, есть другие родственники? Нет? Очень прискорбно.
Вернувшись, доктор Олдей объявил:
– Она теперь спокойна. Помните, пожалуйста, что она не может вас видеть из-за воспаленных глаз, и не отдергивайте занавесей у постели. Я заеду завтра утром. Очень прискорбно, – повторил он, взяв шляпу и кланяясь.
Эмили прошла узкий коридор, разделявший комнаты, и отворила дверь спальни. Миссис Элмазер встретила ее на пороге.
– Нет, – сказала старая упрямая служанка, – вам сюда нельзя.
Послышался слабый голос мисс Летиции:
– Бони! Кто это?
– Зачем вам знать? – повернулась служанка к больной.
– Кто это?
– Мисс Эмили.
– О! Бедняжка, зачем она приехала? Кто дал ей знать, что я больна?
– Доктор.
– Не входи, Эмили. Это только огорчит тебя, – а мне не принесет пользы. Да благословит тебя Господь, моя дорогая. Не входи.
– Вот! – сказала миссис Элмазер. – Слышите? Вернитесь в гостиную.
До сих пор жестокая необходимость сдерживать себя делала Эмили молчаливой. Теперь она могла заговорить.