– Что‑то не так? – спросила я.
– Это уже наглость! – прошипел
возрожденный дух.
Леди Верис, заметив мой удивленный
взгляд, пояснила:
– Эти гномы обсуждают между собой
идею о том, что с твоей стороны очень глупо выходить замуж за лорда
Риана Тьера, и вообще практичнее было бы пожениться с Юрао
Найтесом, он и гном правильный, и мужик свой, и дело вас бы
объединяло семейное.
– А еще, – прошипела Дара, –
оказывается, в контракте есть пункт о разводе, и вот эти бородатые
низкорослики говорят о том, что когда ты, вертихвостка, нагуляешься
со своим темным, то вполне созреешь для разумного брака с Найтесом!
Убью! Я им эти бороды в грязные гло…
– Дара, не сейчас, – оборвала ее леди
Верис, – к тому же в чем‑то гномы правы.
Возрожденный дух крутанулась и
увеличившимися втрое глазами уставилась на капитана. Шаена
улыбнулась и провокационно поинтересовалась:
– Не вы ли, бывшая вестник смерти,
доказывали мне не столь давно, что лучше бы Дэя осталась с
Эллохаром?
Дара покраснела вся, включая одежду,
которая до этого была, как и у капитана Верис, черной формой Школы
Искусства Смерти, и… исчезла. Вот она была, вот ее нет. Меня же
Шаена подтолкнула к карете и, едва мы сели и экипаж тронулся,
пояснила свою реплику:
– Она просто пообщалась с Тарагом,
теперь переживает за школу.
– Почему? – спросила я, поправляя
платье и завидуя капитану, потому как в брюках было куда удобнее,
чем в платье по придворной моде.
Верис потеребила иссиня‑черную косу,
вздохнула и произнесла:
– Потому что после вашей с Тьером
свадьбы магистр явно запьет с горя, и запой будет на месяц как
минимум.
Я опустила глаза, разглядывая складки
на юбке, и… не знала, что на это сказать. Что вообще можно сказать
по этому поводу. Знала ли я о чувствах лорда Даррэна Эллохара ко
мне? Несомненно, знала. Знала больше, чем кто бы то ни было, но что
я могла сделать?
Внезапно в карете замерцало, и сияние
оформилось в сидящую рядом со мной Дару, которая угрюмо
пробурчала:
– Он после Василены пил дольше.
– Не‑а, месяц, – не согласилась
Верис. – Магистр, конечно, иной раз любит упиваться жалостью к
себе, примерно так раз в десять лет, но он слишком деятелен, чтобы
излишне долго пребывать в подобном состоянии. Но месяц нам будет не
просто, не спорю.
Я с надеждой посмотрела на капитана,
и Шаена, улыбнувшись мне, продолжила: