- Да, - учтиво интересуюсь, что же Марине могло понадобиться от меня.
- Я так рада, что вы оба наконец-то дома, - выдыхает она, явно не замечая, какое напряжение искрит между мной и ее сыном. - Вы же оба будете на ужине?
Я киваю, Ярослав тихо отвечает.
- Ну и отлично, - Марина сияет как рождественская елка. - Давай, хватай свой чемодан. Пойдем к тебе в комнату. Там ничего не поменялось, - радостно восторгается она, следя за сыном.
Ярослав подхватывает чемодан — легко и быстро, и следует за матерью по лестнице на второй этаж. Проходят мимо меня, и я смотрю в спину Марины, но она не замечает моего взгляда. А вот Ярослав, кажется, видит все — наши глаза вновь цепляются как репейники друг за друга. Он на мгновение замирает напротив меня и, чуть наклонившись, произносит фразу, вызывая во мне жгучее желание ударить его.
- Не мешайся под ногами, сука.
Сердце ударяется о ребра. Я молча глотаю оскорбление и провожаю его широкую спину. От синевы его футболки болят глаза.
Я продолжаю стоять у лестницы, пока они не скрываются в коридоре на втором этаже. Стою даже тогда, когда наверху хлопает дверь. Стою и после. Тело парализует страх и отчаяние. Слезы жгут глаза. Неужели ничего не изменилось?
Я шумно выдыхаю и вздрагиваю, когда слышу свое имя, раздающееся откуда-то позади. Словно через вату доносятся чужие шаги, и быстро моргаю, пытаясь прогнать непрошеные слезы.
- Арина, добрый день. - Голос нашей домработницы Валентины звучит вполне добро и бодро.
Я неуверенно оборачиваюсь, не зная — не отражается ли на моем лице боль. Но судя по тому, как она лучится счастьем, Валентине явно не до меня. Все мысли женщины сосредоточены на Ярославе — об этом она сразу же говорит, поправляя манжеты своего рабочего костюма.
- Как я рада-то, что наш парень вернулся! - отзывается Валентина, посматривая на лестницу. - Марина Сергеевна попросила сегодня приготовить королевский ужин.
Я киваю, глотая ком. Ужин. И как пережить еще вечер с ним? Хорошо, что не наедине. Иначе все закончится поножовщиной фамильным серебром. Ладно, я привираю. Серебро не держим, а вот столовые приборы из какой-то жутко дорогой французской коллекции имеются. Он считает, что есть нужно их хорошей посуды — тогда и еда кажется вкуснее. В последнее время я вовсе не чувствую вкуса еды. Нервы после экзаменов дают о себе знать каждый день.