– Представление! Вечером будет веселое представление! – гомонили в толпе. – Это будет совсем новая пьеса!
Торговки и белошвейки, мастеровые и ландскнехты, рыбаки, горшечники, менялы, часовщики, мамаши, солидные горожане в выходных костюмах в будний день, сводня, проезжие – все были в радостном предвкушении праздника.
И герольды его объявили – большой праздник, трехдневный.
– Слушайте все! – далеко слышный, разносился над площадью зычный голос глашатая. – Слушайте!
Турниры и застолья – вот что ждало город в ближайшие три дня, и веселье, веселье без конца и без края, ибо сватать королевскую дочку съехались женихи со всех концов земли, и народ дивился тяжелым латам иноземных рыцарей, богатству шатров, шелкам и парче, верблюдам и ослам бедуинов, васильковой красоте славянских князей, бездонности и черноте глаз женихов из Валахии.
– Это будет славный праздник! – говорили в толпе. – Пива сварили без меры, и Толстый Томас, главный придворный пивовар, так и не отлип в своих кожаных штанах от очередной скамьи, проверяя варево… – Да здравствует король!
– Ты чё, шалава, оглохла?!
Она словно очнулась. Развалились крепостные стены, исчезли герольды и мулы, простолюдины и вельможи, истаял, будто вовсе и не был, старинный город с узкими кривыми улочками между лепившимися друг к другу домами под красными черепичными крышами, стекавший к морю с холма.
Вместо беленых домов нависли сопки, подернутые кое-где, как ряской, тайгой, кое-где лысые. Грязные дома, позабывшие тряпку и кисть маляра, щербатая мостовая, ларек.
Перед ней стояли двое. Один был смутно знаком – тот, что щерился полуулыбкой, и сверкала фикса в полуденном мареве. Второй, пожиже, был странно напряжен, и глаза его жгли угольями.
– Сударь, это вы мне? – спросила она и машинально поправила светлый локон, что так и норовил выбиться из-под беретки.
«Может быть, это одни из тех чужестранцев, что прибыли искать моей руки. И они совсем не знакомы с нашим этикетом?» – думала она. – Но какое же все-таки безобразное слово – “шалава”!»
– Ну чё, Надюха, куда пробираисси? – спросил высокий и как бы невзначай притиснул ее к себе.
– Я понимаю, незнакомец, что вам невдомек наши приличия, – отстраняясь, но оставаясь дружелюбной, промолвила она. – Но неужели там, откуда вы прибыли, благородный господин, принято дотрагиваться до королевны?!