Последний властитель Крыма (сборник) - страница 8

Шрифт
Интервал


Машина встала.

– Ну, господа хорошие, с посадкой! – произнес командир, молодой ясноглазый подполковник, и достал фляжку. – Ура!

– Ура! Ура! Ура! – откликнулись штурман и радист. – Ура! Фляжки встретились и тряхнули друг друга.

От КП рулил уазик с командиром аэродрома. Чайки с визгом пикировали в воду в наступившей тишине.

«Слава СССР!» – было выложено железными бочками на главенствующей высоте. Бочки выкладывали с вертолетов.

Спирт перехватывал глотки. Его заедали солеными огурцами и чавычой.

Командир откинул фонарь. Ветер взъерошил его льняные волосы и швырнул в лицо пригоршню водяной пыли, подхватив ее с залива.

– Ну чё, мужики, норма? – спросил подъехавший полковник в два раза толще принятой в авиации нормы.

– Порядок, – ответил командир. – Рыба есть?

– А как же! И нельма, и муксун, и осетра найдем…

Экипаж спускался по алюминиевой лесенке на поле. Следующий полет мог быть, а мог и не быть. В дивизии было немало летчиков, прослуживших от лейтенанта до капитана и подавших рапорта на дембель, так ни разу и не поднявшись в небо.

А оно было рядом, вот оно, угрюмое, нависшее, брюхатое, душившее сопки своими ватными объятиями, и не было сил оттолкнуться от земли, стремглав прорваться сквозь тучи и взмыть в бездонную и вечную синеву.


4 градуса по Цельсию


– Ну, Иван, с прилетом!

За столом было шумно. Командир аэродрома, летчик с ТУ-95, экипажи вертолетчиков, штабные, офицеры роты охраны – все собрались сегодня, поскольку редкими гостями и в небе, и на земле алмазинского гарнизона стали летуны Дальневосточной дивизии.

«Шила» – по-севернорусски спирта – на столах было выставлено щедро. Да и казенная водка виднелась то тут, то там среди ведерок икры, гор копченых рыб, вареной картохи. Алмаз – одно из немногих мест в России, где водка только дешевеет. Во-первых, потому, что и так все пьют дармовое «шило», а торговлишку надо вести; во-вторых, чтобы совсем не разбежалось отсюда население, чтобы не остались только пришлые, сезонные, что вахтами приезжают сюда с Материка, как называют в Алмазе весь остальной мир, поработали да разъехались.

Вернутся ли?

Бог весть, но возвращаются. Может, и не только за деньгами. Да, душой чтоб не кривить, отнюдь не за деньгами. А зачем?

Спроси, московский человек, у вольного ветра, у чистого поля, у быстрой реки.