– Зачем? – взвилась она. – Не всё этим тварям безнаказанность! Заклеймили, словно скотину. Богов корчат, решают, кто достоин! Ничего… Скоро им будет не до этого!
– О чём ты говоришь? Что ты наделала? – с болью выдавил я. – Я жизнь отдал за наше будущее, а ты всё перечеркнула.
Она пристально посмотрела на меня и криво усмехнулась:
– Всё-таки сходил.
– Да.
– Дурак.
– Теперь понимаю.
Мы замолчали. К чему говорить, раз и так всё предельно ясно…
– Серёжа, – тихо позвала она и прижалась ко мне. – Я не могла иначе. Поверь, это произошло случайно… Общалась в сети, жаловалась на жизнь, зашёл разговор о несправедливости, о том, что надо что-то предпринять. Я согласилась… Так и познакомились. До сегодняшнего дня мне не хотелось участвовать в их акциях… Знаешь, когда ты на прошлой неделе в очередной раз получил отказ, у меня что-то щёлкнуло в голове.
Я кивнул. Обида на себя, на неё, на всех переполняла, захлёстывала, отдавалась головной болью и шумом в ушах.
– Поверь, всё будет хорошо. За долгое время я первый раз почувствовала это.
– И что тебя так вдохновило? – ехидно поинтересовался я.
– Нас много… Слишком много. – Она рассмеялась, и глаза её блеснули ярким огнём. – Мы взорвали здание администрации и один из центров донорства.
Я на несколько секунд перестал дышать… Да уж… Теперь точно всё хорошо: расправа будет быстрой.
– Ты слышишь себя?
Она спокойно выдержала мой осуждающий взгляд.
– Все, кто отдали жизни… Пусть не совсем добровольно… Но их утешали мысли о том, что они кому-то помогут, продлят нужную обществу жизнь. Теперь всё напрасно.
– Наоборот. Это всколыхнёт толпу, – упрямо ответила она.
– Это приведёт к массовым беспорядкам, кровопролитию.
– Святой! – презрительно процедила она. – А они с нами поступили справедливо?
– Ты мстишь не им, а ни в чём не повинным людям… Никогда не думал, что ты можешь принять взгляды радикалистов.
Она горько выдохнула:
– Не думал, не видел, не помогал… Хорошо судить других, а сам? Сбегал по-тихому и заключил договор… В этот момент ты думал о ком-то, кроме себя?
Финиш. Я поражён. Убит. Как я мог не заметить кардинальные изменения в ней? В милой, доброй, мечтательной девушке, которую любил… Да, имперские эксперименты нас разрушили.
– Ты куда? – обеспокоенно спросила она, когда я молча достал рюкзак и стал скидывать туда вещи.