После этого молодые люди долго гуляли в саду, любуясь закатом и засверкавшими вскоре звездами.
На следующий день за завтраком граф Монтеней сообщил, что через три дня состоятся скачки, где Омеана и другие девушки вручат призы победителям. После этого Тавын подошел к Фанетею и юноши вышли из гостиной.
– Фанетей, я бы хотел поговорить с тобой, – сказал Тавын. – Наверное, ты тоже будешь соревноваться? Получить из рук Омеаны приз – большая честь…
– Если принц против моего участия, пусть скажет открыто!
– Зачем так официально? Я знаю о твоих чувствах к Омеане, но выбор за ней: вчера вечером я предложил ей руку и сердце, она дала согласие. Мы любим, друг друга, но хочется так же остаться и с тобой друзьями.
– Увы, прошлым утром, до твоего приезда, она отвергла мое предложение, сделав выбор.
– Тогда пожмем руки друг другу!
Оставшись наедине с Монтенем, Омеана попросила благословения, сообщив, что Тавын предложил ей руку и сердце.
– Но, мой шурин хотел тебя видеть невесткой в своем доме… – с сомнением сказал граф.
– Мы с Фанетеем обо всем поговорили, – ответила девушка, – он знает о моей любви к Тавыну, а ты ведь и сам не одобряешь браки без любви. Что до скачек, то я хочу подарить Тавыну Ягуара, пусть он победит.
– Но Ягуар же дорог тебе!..
– Дорог, поэтому и дарю дорогому человеку… – покраснев ответила девушка.
Три дня для влюбленных пролетели незаметно, и вот наступил день соревнований.
Сотни всадников с нетерпением ждали, когда судья опустит платок, привязанный к острию копья, и, наконец, сигнал был подан. Кони помчались во весь опор, крики болельщиков смешались с топотом копыт. Каждый из всадников хотел вырваться вперед, но пока всех опережал Фанетей.
– Ах, отец! Не может быть, чтобы наш Ягуар не победил!
– Может, он не слишком хорошо слушает седока? Ведь этот конь верен только тебе.
– Если он мне верен, то должен быть верен и новому хозяину! А, что теперь с ним – неужели мстит? Я же с ним говорила. Как же так, Ягуар, я так в тебя верю, ты должен победить, ради меня!..
В этот момент конь, словно услышав приказ хозяйки, понесся, как стрела, да так, что Тавын едва удержался в седле. И как ни пришпоривал своего коня Фанетей и другие участники гонки, Ягуар, словно молния, домчался до финиша, не оставив никому шансов.
Сорвав белый платок с острия копья, Тавын преподнес его Омеане: