– Интересно, – сказал я. Мне действительно было интересно. Мне и сейчас интересно: чем же она закончилась?
– Ну, так поезжай! – воскликнул редактор. – Или ты ещё что-то хочешь сказать?
– Хорошо, – сдался я. – Вот вам мои карты. Мне нравится жить, и я боюсь умереть. Очень боюсь. Я страшный трус. А ещё я не люблю героев. Я не намерен рисковать своей головой ни ради читателей, ни ради Отечества, ни ради какой-либо другой высокой идеи. Я не согласен умереть ради того, чтобы обо мне написали в какой-нибудь глупой книжке. И оружие я не люблю. Может, я и не особо впечатлительный: всякий раз, как я смотрю на чью-нибудь винтовку, я вижу только один труп, свой собственный, но мне и этого хватит за глаза. Так что плевал я на всё это – на ордена, на звания, на героизм и на самопожертвование, – плевал с высокой башни. И да, ещё кое-что: на «слабо» меня не взять, не надейтесь.
Это была чистая правда. Мне действительно было на это плевать. Я отлично жил без всяких подвигов и потрясений, и хотел бы так жить и дальше. Конформизм чистой воды – но кто из нас не желал бы хоть немного побыть конформистом?
– Ты не трус, ты эгоист, – поморщился редактор. – Видал я таких на своём веку. И вот тебе мой ответ: не хочешь делать то, за что тебе платят, проваливай. Что скажешь?
– Мне всё равно. Я кое-что скопил, так что с голода не умру.
– Тебе всегда всё равно, – заметил он. – Женщины таких не любят. Немудрено, что ты до сих пор не женат.
– Я пришлю за вещами, – сказал я. – До свидания.
И вот пока я, свободный и ненужный, бродил по улицам Новой Трои, вокруг меня вовсю кипела подготовка к войне. В те незабвенные дни наряду с патриотическими настроениями достигла своего пика и паранойя. Мнительностью страдали все: лавочники, нищие и министры. Я слышал искреннюю тревогу за будущее Тразиллана в голосах даже тех знакомых, которые до этого демонстрировали равнодушие ко всему, за исключением дешёвого портвейна.
В воздухе витали самые фантастические слухи: кто-то якобы видел грузовик с полным кузовом секретных документов, выезжающий из ворот Новой Трои. За рулём, понятное дело, был шпион – из Орисса, Гранда или любого другого кантона, желающего Новой Трое зла.
Говорили и о человеке в костюме жирафа, который бродил по улицам и заглядывал в окна домов. Неизвестно, что пытался сказать последний, но его вклад во всеобщее беспокойство был неоспорим.