Ромма и Строгановых, и, вероятно, у того же продавца сделал свои приобретения, относящиеся до Ромма, Иван Ираклиевич Курис, бывший херсонский губернский предводитель дворянства»
[44].
Свидетельство, казалось бы, исчерпывающее, однако оно нуждается в существенном уточнении. Скорее всего, великий князь Николай Михайлович действительно приобрел у де Виссака какую-то часть бумаг Ромма, но далеко не все, поскольку многие из них к тому времени уже были проданы французским историком. Например, письма, купленные А.Б. Лобановым-Ростовским (их, кстати, не 58, а как минимум 121[45]), ранее тоже принадлежали де Виссаку, о чем свидетельствуют сделанные рукой последнего заголовки и аннотации в соответствующих архивных делах. То же происхождение имели и документы, попавшие к И.И. Курису, поскольку некоторые из них, как подметил еще П.И. Бартенев, упомянуты самим де Виссаком в указателе имевшихся у него рукописей Ромма[46]. В этот же фонд, судя по имеющимся пометам де Виссака, входила и корреспонденция Ромма, приобретенная затем Национальной библиотекой (НБ) Франции[47]. И, наконец, как мы увидим далее, бумаги, полученные великим князем от Ф. Буайе, тоже ранее принадлежали де Виссаку.
Нет ясности и в вопросе о способе и времени продажи де Виссаком находившихся у него документов Ромма. Великий князь упомянул в данной связи имя известного историка Французской революции, блестящего специалиста-антиквара Этьена Шараве, хозяина крупнейшей во Франции конца ХIХ в. фирмы по торговле историческими документами и автографами знаменитостей. Однако в картотеке этого торгового дома, хранящейся в Отделе рукописей НБ, нет никаких следов прохождения через аукционы или магазины Этьена Шараве тех бумаг Ромма, что оказались потом в коллекциях И.И. Куриса и А.Б. Лобанова-Ростовского. Более того, ни в картотеке, ни в периодических изданиях фирмы[48] нет упоминаний о каких-либо документах, которые ранее могли бы входить в личный архив Ромма. Автографы знаменитого якобинца, время от времени выставлявшиеся на продажу в период с 1846 по 1904 г., в подавляющем большинстве представляли собой официальную корреспонденцию эпохи революции[49]. Среди них не было ни документов частной переписки, ни дневников путешествий, ни записей естественно-научного характера – всего того, что, собственно, и составляло основное содержание архива Ромма.