Почему-то я сразу запал на музыку, которую играл Петрович, хотя ничего особого в ней не было. Тем не менее, она резко выделялась на общем фоне саранского рока каким-то своим особым звучанием, какой-то своей серьезной смысловой нагрузкой, и одновременно – своей душевностью, что ли. Петрович не играл, он жил во время концерта, и, хотя его исполнение часто хромало, мне передавалось это ощущение искренности и серьезности его песен. И главное, что, как мне казалось, он каким-то образом сумел в своих песнях выразить душу Саранска, поймать его настроение, какое-то ощущение этого города, которое было и во мне. Я не знал – как это сформулировать, но он цеплял меня чем-то в своих песнях, и задевал во мне те глубинные вещи, которые сформировались во мне, пока я жил в Саранске.
Мы как-то сразу подружились с ним, хотя и нечасто встречались. Наверное, мы просто были близки по духу, в этом все дело. Когда мы все-таки встречались (обычно на концертах или репетициях его группы), мы просто трепались, пили пиво, но у меня постоянно было ощущение, что я нахожусь вместе с одним из самых интересных людей в Саранске.
Концерт продолжался, Петрович завывал в своем фирменном стиле, а я погрузился в воспоминания. Когда-то я сам был таким же, как все эти подростки, окружавшие меня, слушал русский рок, обожал альтернативу. Теперь же лишь только что-то вроде ностальгии копошится глубоко в душе, но мне так не хочется взрослеть и играть во все эти серьезные игры. А на этом концерте я чувствую себя снова семнадцатилетним пацаном, которого не волнует ничего в жизни, кроме музыки, баб и бухла.
Петрович закончил выступать, вместо него стали выступать какие-то альтернативщики. Погруженный в свои мысли, я не сразу заметил, что на сцену вылезло несколько скинов в бомберах и тяжелых ботинках, которые стали что-то орать. Потом они спустились со сцены, начали ломать стулья в зале и кидать их в слэмящуюся толпу неформалов. Я стал пробираться к выходу, в это время в зале уже завязалась потасовка, стоял дикий ор и мат. Откуда-то из-за кулис на сцену выбежали директор ДК вместе с милиционером, стали кричать в зал, чтобы все прекратили драку, в ответ в них кинули стулом, за ним полетели бутылки, что заставило их скрыться обратно за кулисы. Драка разгоралась, дрались уже почти все, кто был в зале, мне тоже несколько раз попало, пока я кое-как не добрался до выхода из актового зала. Вышел в коридор я как раз вовремя – по нему навстречу мне уже бежали несколько милиционеров с резиновыми дубинками в руках.