Контейнер, лежавший у нее на коленях, заключал в себе месяцы и годы жизни для семнадцатилетнего мальчишки.
– Не возвращайтесь, – попросила водителя Эбби. – Довезите меня до МКБ.
– Что?
– Я сказала – довезите меня до МКБ.
– Но мне приказывают вернуться.
– Машина двадцать три, ответьте Бейсайду, – надрывалась рация. – Где вы?
– Довезите меня до Массачусетской клинической! – почти требовательным тоном произнесла Эбби.
Фурильо покосился на рацию:
– Ну и закавыка. Кого же мне слушать?
– Тогда высадите меня прямо здесь! Дальше я пойду пешком.
– Машина двадцать три, ответьте Бейсайду. Немедленно ответьте Бейсайду.
– Да пошли вы! – пробормотал Фурильо и прибавил газу.
У подъездного пандуса их уже ждала медсестра в хирургическом костюме.
– Из Бейсайда? – спросила она, едва Эбби вылезла из «скорой».
– Я привезла сердце.
– Идемте со мной.
Эбби едва успела поблагодарить Фурильо и поспешила вслед за медсестрой. Она почти бежала. Словно видеопленка на перемотке, перед ней мелькали людные коридоры и холлы. Они вошли в лифт. Медсестра вставила в прорезь специальный ключ, чтобы лифт не остановили на промежуточных этажах.
– Как парень? – спросила Эбби.
– Подключили к искусственному сердцу. Мы больше не могли ждать.
– Его сердце снова останавливалось?
– Оно уже практически не работало.
Медсестра выразительно посмотрела на трансплантационный контейнер.
– Вы привезли ему последний шанс.
Они вышли из лифта. Снова бегом по коридорам, через автоматические двери. Туда, в хирургическое крыло.
– Мы на месте. Давайте контейнер.
Через широкое окно Эбби увидела множество лиц в хирургических масках. Контейнер несколько раз передавали из рук в руки, после чего открыли. Сердце, предназначенное Джошу, покинуло ледяные недра.
– Если хотите присутствовать при пересадке, переоденьтесь, – сказала Эбби медсестра. – Женская раздевалка вон там.
– Спасибо. Я очень хочу.
К тому времени, когда Эбби надела чистый хирургический костюм, шапочку и бахилы, хирурги удалили из груди Джоша О’Дея его собственное больное сердце. Эбби было не протолкнуться к операционному столу. Зато она слышала разговоры врачей. Знакомая обстановка несколько успокоила Эбби. Все операционные выглядели одинаково: те же инструменты из нержавеющей стали, те же голубовато-зеленые шторы и яркий свет. Но в каждой операционной была своя атмосфера, и она напрямую зависела от личности главного хирурга.