– Паш, – позвала она, – ну ты где? Совесть у тебя есть?
За спиной хозяина квартиры замаячил братец. Ирина глянула на него и, поморщившись, будто откусила кончик горького лайма, отвела глаза – век бы не видать дурака. Как же все надоело. Мамка, провожая его в Москву, плакала в трубку, будто чувствовала – «сыночек любимый» потеряет все, не успев приобрести… Так и вышло. Это ж надо было умудриться бросить мед в конце второго курса, потерять работу, на которую Ирина устроила его, подняв все свои связи… Эх, да что там…
Она со злостью сбросила на пол тяжелый синий ватник и пристроила наконец свое пальтишко.
– Ну, не злись, – Пашок ласково заглянул ей в глаза, – давай лучше помогу.
Он схватил в одну руку оба пакета и толкнул дверь в свою комнату. Хлипкая целлофановая ручка не выдержала, и содержимое вывалилось на пол.
– Ну ты чего?! – закричала она. – Безрукий или как?
Пашок кинулся собирать консервные банки и яблоки, раскатившиеся по полу. Ирина покачала головой и поплелась в ванную мыть руки. Настроение окончательно испортилось. Давно бы нашел себе москвичку с хатой, заделал бы ей маленького и… жил бы себе припеваючи… Чемодан без ручки, а не мужик.
– Так как насчет денег? – В ванную просунулась седая голова.
– Совсем спятил? – вскинулась на него Ирина. – Дай мне в себя-то прийти!
– Дык это… – начал было дед, но закончить ему не дал Пашок. Подлетев к старику, он развернул его за щуплые плечи и выплюнул прямо в морщинистую харю:
– Задолбал уж совсем! Завтра отдам! Ты чё, русского языка не понимаешь?
Съежившись, дед поплелся на кухню.
– Полотенце в этом доме есть? – недовольно спросила Ирина.
– На вот. – Пашок стянул со змеевика махровую бурую тряпку и протянул ей.
– Это что? – Она брезгливо спрятала руки за спину.
– Полотенце. – Братец по-детски улыбнулся.
– Горе ты мое, луковое… – Ирина ткнулась ему в плечо, – пошли уже. На днях куплю тебе полотенец и чего там еще тебе нужно…
– Да ничего, Ир. – Он неловко погладил ее по спине. – У меня всего полно.
Полно у него, ага! Мать ушла, не оставив им ничего, кроме дома. А дом – так себе, сарай деревенский. Отчим-урод пропьет его и сгинет… История известная. В голове замелькали обрывки горестных картинок.
– Пошли лучше пожрем, а? – Пашок вытолкал ее в коридор, запер дверь в ванную на облезлый крючок и погасил свет. – С утра маковой росинки во рту не было.