Из дома проникало немного света, и он сумел разглядеть, что бабулька еще старше, чем он думал. На вид ей лет сто, не меньше. Еще помрет прямо здесь, у него на глазах, мелькнула мысль. От старости. Или от голода… Она такая тощая. Он пулей влетел в дом, нашел на столе черствую краюшку, вернулся и протянул хлеб ей. Она с жадностью потянулась к ней ртом, но не смогла откусить ни кусочка.
– Надо в воде размочить, чтоб стал помягче. А то я, кажется, где-то зубы посеяла.
Она хихикнула, и Том удивленно воззрился на нее.
– Да вставную челюсть… Наверно, в огороде потеряла.
– А, так вы хотите, чтобы я…
– Да ладно, не волнуйся, обойдусь пока как-нибудь.
Том сделал для нее хлебную кашицу. Она заглотила ее в один миг. Но еще с полным ртом вдруг вскинулась:
– А мои ребятишки? Видел их?
– Вы про собаку с кошкой? Спят у печки. Послушайте, мадам, я сейчас попробую вкатить тачку в дом, хорошо? Там вам будет теплее.
Он отправился искать доску, чтобы соорудить мостик. Старушка сидела в тачке и тихо бормотала себе под нос:
– Думаешь, они прибежали бы посмотреть, что со мной? Ничего подобного. И лапой бы не пошевелили. Спорю, они даже не заметили, что меня дома нет. Поганцы такие… Жива я еще или померла, им все равно. Проголодались, бедные. Старые они у меня, такие старые, что уже ничего не соображают. Вот беда-то…
Том вернулся, уложил доску, собрался с силами и вкатил тачку с бабулькой на середину кухни. Подвез ее поближе к печке.
– Как тебя звать-то, малыш?
– Том.
– А-а… Поверни-ка тачку боком. Сможешь, малыш?
Она стала гладить собаку и кошку. Те почти не подавали признаков жизни. И она снова принялась тихонько плакать.
– Вам больно?
– Нет. Только ноги совсем не шевелятся. – Она шумно высморкалась в подол. – И еще… У меня юбка сзади вся мокрая… Вот ведь несчастье-то…
– Хотите, я сбегаю за кем-нибудь?
– Да кто сюда поедет в такую поздноту?
– Не знаю.
– Вот видишь…
Они помолчали.
– Я могу попробовать привести маму. Уж она-то знает, что делать. По работе она иногда помогает больным.
– А кем она работает?
– Помощницей по хозяйству.
– А как ее зовут?
– Джос.
– Джос? Ну и имечко… Погоди-ка. Это не она приходила сюда убираться в том году?
– Не знаю.
– Если это была она, мне кажется, мы разругались.
– Да?
– Она мне всю посуду перебила.
– Тогда это точно она.
– В остальном все было в порядке, но вот посуда… Лучше б уж не делала.