Кот ушел, а улыбка осталась - страница 28

– Сейчас не сезон, уважаемый. Неси то, что уже заказали, – велела Софико официанту.

Официант пошел выполнять заказ.

– Откуда он взялся, этот идиот? – спросила у меня Софико по-грузински.

– Шухрат привел, – ответил я ей тоже по-грузински.

Шухрат услышал свое имя и пожал плечами, мол, все понимаю, но ничего не могу поделать.

Когда официанты принесли водку «Столичную» и воду «Боржоми», маленький узбек спросил:

– Георгий Николаевич, а вино «Киндзмараули» они пробовали?

– Не пробовали, – сказал переводчик.

– Вино «Киндзмараули» сколько бутылок? – тут же спросил официант.

Софико посмотрела на меня, вздохнула и сказала:

– Неси пять бутылок, а потом посмотрим.

И тут я увидел, как другой официант несет на подносе восемь банок с черной икрой и лососину к столу водителей. Маленький узбек тоже увидел.

– Георгий Николаевич, здесь черная икра есть! Спроси, – велел он переводчику, – они черную икру любят?

– Любят, – уверенно сказал переводчик

– Черную икру сколько? – спросил официант.

Мы с Софико посмотрели друг на друга.

«Оставлю паспорт, завтра деньги сниму с книжки и расплачусь», – решил я.

– Черную икру неси всем! – сказал я.

И успокоился.

Софико, Галя и я

Вечер прошел хорошо. Было весело. Софико, умная и обаятельная, была прекрасным тамадой. Оркестр, не прекращая, играл музыку из «Крестного отца» и «Мимино». Потом на сцену вышел Джулио и спел арию из оперы «Паяцы». После него худенький кинокритик в роговых очках, Фима Розенберг, со сцены спел «Сколько я зарезал, сколько перерезал, сколько душ я загубил, только тебя, занозу сероглазую, больше я всех полюбил». Ему казалось, что эта песня в стиле фильма «Крестный отец» и Копполе должна понравиться. А чтобы не обидно было и мне, критик спел песню на слова Евтушенко, которая звучит в ресторане в фильме «Мимино»:

Когда ужин подошел к концу, я попросил официанта принести счет.

– Все оплачено, – сказал официант и посмотрел на маленького узбека.

Маленький узбек виновато развел руками и застенчиво улыбнулся.

После того как я снял фильм по роману Марка Твена, меня стали приглашать на приемы в американское посольство. Поскольку там были виски и сигареты «Мальборо», которых не было в продаже, ходить туда мне нравилось. На одном из таких приемов в честь Дня Независимости моя подруга Мила Вронская, которая работала в посольстве преподавателем русского языка, подошла ко мне с женой американского посла и сказала, что жена посла в восторге от моего фильма «Афоня».