– Да уж, жду не дождусь, – бурчит Квентин.
Как в воду глядел.
* * *
Квентин открыл глаза. Он все помнил: как приехал в клинику «Медея»; как ужинал перед этим в ресторане – кстати, надо поговорить с шеф-поваром насчет фаршированного каплуна; последние часы в сознании, последние распоряжения; потом лицо Дейва Дервента, склонившегося над ним, когда пошел наркоз, отблеск лампы в линзах в форме полумесяца.
Сьюзи тоже была там. В последний момент, когда он уже проваливался в сон, она подошла к нему, заслонив обзор своим роскошным тугим бюстом – специально, не иначе.
– Спокойной ночи, скоро увидимся, – жарко прошептала она своими накачанными коллагеном губами ему на ухо.
Кстати, она же не медсестра и не врач. Кто ее впустил?
Неважно, теперь он все выяснит. Утром подъем, марш на работу, к черту докторов, размяться умственно и физически и приступить к приятным хлопотам по поиску врагов и тех, кто не так лоялен, как должен, – и последующему их уничтожению. Он поднимает новую правую руку, чтобы насладиться зрелищем – ни морщин, ни выпирающих вен, ни стариковских сухожилий, – но ничего не происходит. Пройдет, наверное: видимо, анестезия пока не выветрилась.
Он пытается повернуть голову. Ничего не происходит.
Все вокруг видно, словно сквозь стекло.
– Он проснулся, – говорит кто-то.
В поле зрения вплывает женское лицо. Сьюзи. Но Сьюзи чуть другая, похорошевшая, без налета дешевой броскости, облагороженная. Судя по всему, прошла несколько процедур у доктора Дервента. Можно представить, чем она их оплатила, шлюха.
– Привет, Квенти, – говорит она. – Хорошо тебе?
Ее улыбка при этом кричит: «Мне-то точно хорошо».
– В чем дело? – говорит Квентин. Голос его хриплый и слабый, но рот хотя бы работает. И уши. – Где мое новое тело?
Появляется Дейв Дервент. Он тоже изменился. Лицо больше не пухлое; его черты – более резкие, выраженные. Даже благородные.
– Здравствуйте, сэр, – говорит он.
«Так-то лучше, – думает Квентин. – Хоть какое-то разнообразие».
– Только не скажи, что ты облажался на хрен, – говорит он. – Придурок!
– В контракте предусмотрено подобное обстоятельство, – говорит доктор Дервент. – Ваша голова была переуступлена.
– Какого черта значит «переуступлена»? – рявкает Квентин. Хоть рявкать он не разучился. – Как можно переуступить чью-то голову?