Когда Босуэлл ушел, в очередной раз заверив королеву в своей преданности, она повернулась к Дарнли.
– Тебе не стоило быть таким грубым с ним, – сказала она, опустившсь на стул.
– Я не доверяю ему, – холодно ответил Дарнли.
– Он ничем не заслужил недоверие в отличие от всех остальных. Мне пришлось отозвать полномочия посла Рэндольфа за его лояльность к мятежникам. Мортон остается здесь, но я знаю, что он заигрывает с мои братом, переписывается с ним и сообщает, куда ведет мои войска, будучи государственным канцлером. Правда, Аргайл не стал открыто поддерживать мятежников. Он не привел обещанное подкрепление и не бежал в Англию вместе с ними, но все равно обманул мое доверие. Фактически, он предал обе стороны.
– Значит, доверие так дорого для тебя?
– Дороже всего остального. Когда кто-то предает меня или даже остается в стороне и не поднимает свой голос или меч, чтобы остановить предателей, он навсегда потерян для меня.
– Потерян для тебя… – повторил Дарнли и поцеловал ее руку. – Как это печально.
Он слегка прикрыл свои красивые глаза с длинными ресницами. Теперь, когда он был с нею нежен, Мария наконец решилась рассказать ему о беременности.
– Генри, нам предстоит радостное событие. Мы ожидаем наследника… Видишь, я уже стала сильно уставать. Мне потребуется больше отдыхать. Следующие семь месяцев мы должны провести в тишине и покое, чтобы создать самую лучшую обстановку для нашего будущего ребенка.
Лицо Дарнли озарилось счастьем:
– Ребенок! О, Мария, любовь моя! Ребенок, наш ребенок!
Она почувствовала облегчение, потому что втайне опасалась реакции мужа. В последнее время он вел себя совершенно непредсказуемо.
Дарнли обнял ее:
– Я буду с нетерпением ждать родов и горд быть отцом твоего ребенка. Я стану отцом короля! Короля по праву рождения. Ему не понадобится получать одобрение парламента для подтверждения своего титула или полагаться на жену, которая только тянет время!
– Ах, оставь это. Ты похож на пса, выпрашивающего кость.
– Ты приказываешь мне оставить тебя? Хорошо же! – он повернулся и быстро направился к двери.
– Я велела тебе не оставить меня, а сменить тему.
Шпалера хлопнула, когда он закрыл за собой дверь. Это был знакомый звук и привычное зрелище.
Мария покинула зал для аудиенций и направилась в свою спальню. Она устала и шла довольно медленно. До сих пор беременность напоминала о себе лишь тем, что Мария часто пребывала в полусонном состоянии и время от времени ощущала упадок сил. Она не страдала от тошноты и не падала в обморок, как предсказывал Бургойн. Она по-прежнему выполняла свои обязанности, которые после «гонки преследования» переключились с поля боя на политические решения. Но это было утомительно.