– Ладно, что там дальше? – хором затараторили они, один вперясь в досье, другой – в стоящую перед ними тень Лидии.
– Какие дети у ее первого соблазненного? – спросил Павел.
– Не имеет значения, – возразил Петр, – они все брачные, и по ним здесь разбирательства нет. Даже скучно.
– А у этого второго? – дотошничал Павел.
– У Лидии, – сказал Петр, – три девочки: Ханна, Елизавета и Екатерина. Все три – дети случая, все внебрачные, от женатых отцов, но каких-то совсем некудышних, так что без всякой корысти. И – заметь – ни одной искореженной судьбы.
– Объяснишь? – тихо попросил Павел Лидию.
– Сама не понимаю, – обреченно вздохнула она. – Что-то искала, но ничего не нашла.
– Хорошо, – твердо сказал Петр. – Пусть попробует еще раз. Но если снова будет то же самое, тогда – в ад.
Они вернули ее назад в реанимационную палату, куда скорая спешно доставила почти уже безжизненное тело после удара молнии. Гуляла с дочерьми в лесу, а тут гроза, и она решила, что добежит через поле до деревенского домика, куда сердобольные друзья пустили ее с подросшими уже девочками отдохнуть на лето. Она задышала, очнулась, открыла глаза.
– Господи! – воскликнула Лидия, придя в себя. – Где я?
– Что это у тебя на шее? – спросил Павел Петра, когда Лидия растаяла в воздухе и они снова остались одни. Или мне мерещится?
– Мое распятие, – ответил Петр со смущением и густо покраснел. – А ты хочешь, чтобы я носил его распятие? Но разве мои муки были меньше его мук? Ты считаешь, что Нерон пожалел меня, распнув головой вниз?
– Ты рассуждаешь как еретик, – не выдержал Павел. Но где ты раздобыл свой перевернутый крест?
– Плохи наши дела, – заключил Павел, – искушают тебя. Сними ты эту несуразицу с шеи. Не нужно мериться пытками. Бог один.
Прадед Лидии Калиновской был родом из деревни Мостовляны и происходил из семьи безземельного шляхтича Семена Стефановича и его жены Вероники. При крещении в костеле ему дали два имени: Викентий и Константин. Прямым родственником Константина (Викентия), окончившего юридическое отделение Санкт-Петербургского университета, и был первый возлюбленный Лидии – Александр, знавший о революционной деятельности своего прадеда, о его участии в «Земле и воле», но ничего не знавший о своем родстве с Лидией. Александр восходил к роду известной революционной террористки, закончившей пансион, где готовили гувернанток со знанием иностранных языков. Она была его прабабушкой, но это не было известно в их семье из-за его, Александра, бабушки, уничтожившей за немалые деньги сведения о всей родне, включая мать. Читая сочинения революционеров, Александр даже и не подозревал, что водит глазами по словам, подобранным его прабабкой, так никогда и не принявшей саму революцию.