– Ты знаешь, о каком открытии говорил Сергей? Он нашел месторасположение городища?
– Не думаю, – пожал плечами Кристофер, – да и потом искать глубоким вечером то, что мы не смогли разглядеть днем…
– Извини, действительно глупое предположение. Но тогда что он мог искать?
Крис отвернулся:
– Откуда мне знать?
– А с кем он должен был увидеться этим вечером, тебе известно?
– Нет, но думаю, что могу догадаться, – напряженно думая, произнес Крис.
– Ты поделился своими подозрениями со следователем?
– Нет, я ни в чем не уверен, – ответил Крис.
– Ты можешь мне сказать?
– Я сначала должен хорошо все обдумать… – уклонился от прямого ответа канадец.
– Тебе решать, только будь осторожен, – предупредила его Кася.
– Нам всем надо быть очень осторожными, тебе в том числе! – несколько высокомерно произнес канадец.
– Я всегда осторожна, – возразила ему Кася, подумав про себя: если бы Кристофер только знал, в какие переделки ей уже пришлось попадать, высокомерия он бы поубавил.
– Никто никогда не осторожен достаточно, – с неожиданной горечью произнес Ланг.
С этими словами он развернулся и, слабо взмахнув рукой на прощание, ушел. Кася смотрела ему вслед. Ему было явно известно что-то, чем он не захотел поделиться. Но, в конце концов, вся эта история ее совершенно не касалась. Кирилл был прав. Волынский был симпатичным малым, и его было безумно жаль. Но она не была ни членом его семьи, ни его близким другом. Она развернулась и, не торопясь, отправилась по направлению к их с Кириллом палатке. Краем глаза заметила какое-то неуловимое движение слева. Повернула голову – ничего. Неужели померещилось? Неожиданно необъяснимое чувство ужаса поднялось откуда-то из глубины. Ведомая инстинктом самосохранения, она побежала все быстрее и быстрее, словно спасаясь от неведомой опасности. Она уже не прислушивалась к звукам леса, просто неслась. Единственная мысль билась в голове: «Лишь бы Кирилл был на месте!» Но около палатки никого не было.
– Ки-ри-и-лл!
– Что случилось? – вынырнул из-за кустов Кирилл и подхватил буквально упавшую в его объятия Касю.
А она, ничего не пытаясь объяснить, разрыдалась. Кирилл терпеливо поглаживал всхлипывающую подругу и, когда наконец та успокоилась, повторил вопрос:
– Что случилось?
– Не знаю, – пробормотала она, ей уже было стыдно за собственное непонятное поведение, – наверное, нервы разыгрались.