Буду краток и расскажу теперь о том, как в последующие дни и недели я познакомился и с другими святыми людьми Индии. Короче говоря, в результате моего путешествия в Кашмир я почувствовал тягу к святым людям и уединился с ними в одном из монастырей в высокогорной долине, чтобы стать учеником святого человека, который при первой встрече заговорил со мной по-немецки. Назовем его Мастер Z. Этот Мастер Z тоже родился в Германии, во время волнений в связи с ранними наполеоновскими войнами потерял родителей, прибился к французской воинской части, уходящей на запад, где вскоре стал полезным, пожалуй, даже незаменимым человеком. С этой частью он добрался до Испании, а потом с французским экспедиционным корпусом попал в Египет, где встретил факира, который взял его в спутники. Этот факир вскоре после ухода французов после Битвы при пирамидах покинул Египет, отправившись пешком через Малую Азию и Персию в Индию. Позже он дошел до Афганистана. Там факир расстался с будущим Мастером Z, дав ему на прощание адрес одного местечка в Кашмире, где тот должен был встретить святого человека и стать его учеником. Через годы тяжелейшей учебы он сам достиг «мастерства» и стал известен в кругах «посвященных» как Мастер Z. Тягу ко мне Мастер Z почувствовал, во-первых, потому, что я был немцем, и, во-вторых, потому, что благодаря оккультным знаниям ему, как он говорил, было известно, что в некоей прежней жизни на другой планете мы уже были неразлучными друзьями. Он и сейчас еще жив, хотя по человеческим понятиям старый-престарый. Он собирается еще несколько лет пробыть на Земле, так как в нынешние времена перелома в жизни человечества ему предстоит еще очень много работы; ведь пройдет не так уж много времени, и придется облегчать людям бесконечное множество страданий и несчастий.
Однако я уже забежал далеко вперед. Даже после первой встречи с Мастером Z и другими святыми людьми я бы, наверное, еще не стал испрашивать разрешения быть принятым в их монастырь, если бы, несколько недель спустя, вдруг не появился мой бывший слуга, а теперь друг, Сэн. Я не спрашивал его, какого рода дела привели его в Бомбей. Несколько недель мы прожили как прежде. Сэн никогда первым не заговаривал о так называемых «оккультных» или «духовных» темах и проблемах, но был всегда готов побеседовать со мной о них, как только я затрагивал эти вопросы.