В Государе сем, можно сказать, беспримерно соединялись все противные одно другому свойства до возможной крайности: только острота ума, чудная деятельность и щедрость беспредельная, являлись в Нем при всех случаях неизменно. Пылкость гнева Его никогда однакож не имела последствий невозвратных. К строгости побуждался Он точно стремлением любви, правды и порядка, коего разстройство увеличивалось иногда в глазах Его предубеждением. Сильное впечатление в нраве Его сделало конечно то, что от самого детства напоен Он был, так сказать, причинами к страхам и подозрениям; и что безмерная деятельность Его стеснялась невольным бездействием до тех, немолодых уже, лет, в которых вступил он на престол. Я уверен, что при редком Государе больше как при Павле I, можно было бы сделать добра для Государства, еслиб окружавшие Его руководствовались усердием к отечеству;а не выгодами собственной корысти.
Россия XVIII столетия. Записки сенатора И. В. Лопухина. М., 1990. С. 74–75.
16
1801 год, 11 марта. Убийство императора Павла I. Отрывок из записок Н. А. Саблукова
Автор записок полковник конногвардейского полка Николай Александрович Саблуков – очевидец событий всего правления императора Павла I. Автор хотя и не принадлежал к числу гатчинцев, любимцев императора, но своей верной службой заслужил его благосклонность. Поэтому записки Н. А. Саблукова с точки зрения правдивости и беспристрастности существенно отличаются от воспоминаний других лиц участников событий 11 марта 1801 г. в Михайловском замке.
* * *
Около полуночи большинство полков, принимавших участие в заговоре, двинулись ко дворцу. Впереди шли семеновцы, которые и заняли внутренние коридоры и проходы замка.
Заговорщики встали с ужина немного позже полуночи. Согласно выработанному плану, сигнал к вторжению во внутренние апартаменты дворца и в самый кабинет императора должен был подать Аргамаков, адъютант гренадерского батальона Преображенского полка, обязанность которого заключалась в том, чтобы докладывать императору о пожарах, происходящих в городе. Аргамаков вбежал в переднюю государева кабинета, где недавно еще стоял караул от моего эскадрона, и закричал «пожар»!
В это время заговорщики, числом до 180-ти человек, бросились в дверь. Тогда Марин, командовавший внутренним пехотным караулом, удалил верных гренадер Преображенского лейб-батальона, расставив их часовыми, а тех из них, которые прежде служили в лейб-гренадерском полку, поместил в передней государева кабинета, сохранив, таким образом, этот важный пост в руках заговорщиков.