- Мне кажется, у них на борту должна быть нормальная еда. Последний корабль надо будет как-то обезвредить и взять на абордаж, но я не знаю как. - без стеснения призналась я, а мужики заметно оживились.
- Еда! Это же совсем другое дело! - с бешеным воодушевлением воскликнул мужчина, который отвечает за управление вооружением корабля. - Морак, сворачивай щиты, не трать энергию!
- Ополоумел?! - восхищенно заорал тот, кого назвали Мораком. Это он следил за состоянием силовых щитов. - Сворачиваю! Мы потом им так этой энергией засандалим, у них все системы погорят, вот увидишь, Таха! Экер, что с двигателями?! Почему так медленно разгоняемся?!
- Нельзя быстрее! - огрызнулся Экер, мужчина, который отвечает за работу двигателей. - Нас может разорвать от перегруза!
- Уж будь добр, рискни! Иначе нас разорвет ракетами! Кай, ты будешь сегодня стрелять или нет?! Помощница дело говорит, надо по ракетам их бить! - ну вот, теперь не отмыться от этого прозвища. Звучит, как старший помощник младшего дворника. Помощница заместителя главнокомандующего. Значит мужика, который отвечает за управление вооружением корабля, зовут Кай? Хотя какой он мужик, лет тридцать, не больше.
А дальше от меня уже ничего не зависело. Экипаж получил задачу и прекрасно знал, что им делать дальше. Я продолжала всматриваться в столбцы показателей на мониторах, начиная понемногу въезжать, что они означают. Какие-то названия были знакомыми, а какие-то не говорили мне ни о чем. Все-таки наши истребители совсем не тоже самое, что и звездолеты. Но от этого во всех смысла увлекательного занятия меня отвлек стон за спиной.
я резко обернулась на звук и увидела, что наш адмирал сидит на полу, схватившись за голову, а его огонь ведет себя совсем странно. Он то затухал полностью, то вспыхивал разными цветами. Разными цветами?
- Да что с тобой такое? - прошипела я себе под нос, опускаясь на пол рядом с ним.
Каким-то образом за своими страданиями он почувствовал мое приближение и резким движением вцепился мне в запястье рукой. Я инстинктивно попыталась вырваться, но он был существенно сильнее. Огонь стал вспыхивать гораздо чаще, сменяя цвета с бешеной скоростью, после чего перекинулся и на меня. Я тихо взвыла, не зная что делать и надо ли что-то делать. Огонь совсем не обжигал, но менее страшно от этого не становилось: мозг знал, что если тело горит, то будут ожоги, и никакие глаза его в обратном не убедят. Но время шло, адмирал подтаскивал меня к себе все ближе, огонь горел, а наши вовсю резвились меж вражеских эсминцев. Осталось их к слову уже меньше двух десятков. Красавцы наши, настоящие бойцы.