показалась ему из кустов.
Медленно, безрезких движений
приблизилась к нему. Он заметил меня сразу и,
выхвативнож из
сапога, следил. За
парушагов от него я легла на живот и, усердно махая
хвостом,показываядружелюбие, поползла к нему. Я,
конечно, понимала, что если бы была человеком и вот так в лесу
встретила крупного дикого волка, ведь стерхи гораздо крупнее
обычных волков во второй ипостаси, то тоже напряглась и испугалась
бы, но Глеб просто молча, не двигаясь, смотрел на меня и улыбался
краешком губ.
Доползладо
него, осторожно положила свою лохматую голову ему на колени и
игриво заглянула в глаза. Сножом,
прижатым к сапогу в одной руке, он медленно протянул вторую и
провел рукой по моей холке. Я придвинулась еще ближе,
положивемуна ноги еще и лапу.
Наглеть,так по полной! Он тихонько рассмеялся и
прошептал, продолжая гладитьмою волчицу:
— Такая же красивая и
белоснежная,как Сири. И глаза — словно сапфиры и
наглость — выше крыши! Наверное, тебе тоже уступишь палец, а ты по
локоть откусишь.
С одной стороны,мне было
приятно слушать Глеба, а с другой — непонятно. Я хмыкнула и,
вывалив язык, положила ему на ноги вторую лапу, продолжая
помахивать хвостом.
— Вот о чем я и говорю, Белоснежка! Наложила ты
на меня свои лапы, как одна известная мне беловолосая особа с
кисточками на ушах.
Мне
былоприятно,
пока Глебчесал меня за
ушами,апослеэтой
похвалы ярадостно
встрепенулась и,
встав на ноги и осторожно приблизив к его лицу свою морду, с
огромным,непередаваемым удовольствиемлизнула его.И увлеклась —начала вылизывать его колючую от щетины, но
такую любимую щеку. Он засмеялся иобеимируками потрепалменяпо
холке, потом ласково похлопал по спине и потискал за шею и уши. Я
от радости боднула его головой,аон, не
удержавшись, завалился на спину, тиская меня зашею.
В этот момент на поляну вышелпартизан, и я только краем глаза заметила, как он
вскинул ружье—и в тишине леса раздался
оглушительный грохот…Моеплечо опалила дикая множественная боль. Я взвыла
ирванула в лес. Следующий
выстрел совпал с диким ревом Глеба, заоравшегона
горе-охотника и выбившегоу
него из рук ружье.
Я до закатавалялась в кустах дикой смородины, не рискуя
скулитьипыталась достать языком до раны. Но, оказалось,
что длины моего языка для лечения недостаточно. Я
чувствовала