Меня называют Капуцином - страница 10

В окнах проплывают Биржевой мост, Нева и сундук. Трамвай останавливается, все падают вперед и хором произносят: «Сукин сын!»

Кондукторша кричит: Марсово поле!

В трамвай входит новый пассажир и громко говорит: Продвиньтесь пожалуйста! Все стоят молча и неподвижно. «Продвиньтесь пожалуйста!» кричит новый пассажир. «Пройдите вперед, впереди свободно!» кричит кондукторша. Впереди стоящий пассажир басом говорит не поворачивая головы и продолжая глядеть в окно: А куда тут продвинешься, что ли на тот свет.

Новый пассажир: Разрешите пройти.

Стоящие пассажиры лезут на колени сидящим и новый пассажир проходит по свободному трамваю до середины, где и останавливается. Остальные пассажиры опять занимают прежнее положение. Новый пассажир лезет в карман, достает кошелек, вынимает деньги и просит пассажиров передать деньги кондукторше. Кондукторша берет деньги и возвращает обратно билет.

Шел трамвай скрывая под видом двух фонарей жабу. В нем все приспособлено для сидения и стояния. Пусть безупречен будет его хвост и люди сидящие в нем и люди идущие к выходу. Среди них попадаются звери иного содержания. Также и те самцы, которым не хватило места в вагоне, лезут в другой вагон. Да ну их впрочем всех! Дело в том, что шел дождик, но не понять сразу: не то дождик, не то странник. Разберем по отдельности: судя по тому, что если стать в пиджаке, то спустя короткое время он промокнет и облипнет тело – шел дождь. Но судя по тому, что если крикнуть: кто идет? открывалось окно в первом этаже, оттуда высовывалась голова принадлежащая кому угодно, только не человеку постигшему истину, что вода освежает и облагораживает черты лица, – и свирепо отвечала: вот я тебя этим (с этими словами в окне показывалось что-то похожее одновременно на кавалерийский сапог и на топор) дважды двину, так живо все поймешь! Судя по этому шел скорей странник если не бродяга, во всяком случае такой где-то находился поблизости, может быть за окном.

Мы лежали на кровати. Она к стенке на горке лежала, а я к столику лежал. Обо мне можно сказать только два слова: торчат уши. Она знала все.

Вилка это? или ангел? или сто рублей? Нона это. Вилка мала. Ангел высок. Деньги давно кончились. А Нона – это она. Она одна Нона. Было шесть Нон и она одна из них.