Сорка смотрела, как вьется дым, как вздымаются и опадают языки пламени. «Хорошо, – подумала она, – очень хорошо. Девочка быстро схватывает».
В извивах и впадинах огня начинал формироваться образ. Огонь внутри огня. Силуэты, движения и на какой-то миг – звук далеких голосов.
На лице дочки она видела напряжение, от усердия девочка покрылась испариной. «Это слишком для столь юного создания», – решила Сорка.
– Ладно, – вмешалась она, – попробуем вместе.
Она сфокусировала свою энергию, слив ее с энергией Брэнног.
Короткое рычание, завиток дыма, пляска искр. Потом все улеглось.
И вот он здесь, мужчина, по которому они обе скучают.
У другого очага, заключенного в кружок камней. Блестящие волосы, прижатые тесьмой, ниспадают на темный плащ, наброшенный на широкие плечи. Плащ скреплен соответствующей его званию брошью, поблескивающей в свете пламени.
Эту брошь с изображением собаки, коня и сокола она сама выплавила для него в огне, следуя всем законам магии.
– Вид у него усталый, – заметила Брэнног и прижалась головой к маминой руке. – Но он такой красивый! Самый очаровательный из всех мужчин.
– Это верно. Красивый, сильный и отважный. – Как же она соскучилась!
– А ты видишь, когда он вернется?
– Не все можно увидеть. Может быть, когда он будет поближе, мне удастся считать какой-нибудь знак. А сегодня мы видим, что он здоров и невредим, и этого достаточно.
– Он думает о тебе. – Брэнног обернулась к матери. – Я это чувствую. А он чувствует, что мы о нем думаем?
– У отца нет нашего дара, зато есть сердце и любовь. Так что, наверное, чувствует. А теперь спать. Я скоро тоже поднимусь.
– Зацвел терн, и старая ведьма сегодня не видела солнца. Значит, он скоро вернется.
Поднимаясь, Брэнног поцеловала мать. Собака вместе с ней поднялась по лестнице. Сорка осталась одна и стала смотреть на своего любимого в языках пламени. Сейчас, без свидетелей, она расплакалась.
Не успела высушить слезы, как услышала знакомый манящий звук.
Он мог бы ее утешить, окружить теплом – столь сильны его лживые соблазны. Он даст ей все, чего она захочет, и даже больше. Надо только отдаться ему.
– Никогда я не буду твоей.
Будешь. Ты уже моя. Идем же, и ты познаешь все удовольствия и полноту власти.
– Ни меня, ни того, чем я наделена, ты не получишь вовек!
Образ в огне изменился. И он вошел в пламя. Тот, чье могущество и устремления были чернее зимней ночи. Кэвон. Тот, кто жаждал заполучить ее – ее тело, душу, колдовскую силу.