– Так ведь люди гибнут...
– Когда котёл кипит, то бывает и брызги летят. В масштабах Империи сотня - другая людей это не такая большая цена за предотвращение братоубийственной гражданской войны. Тут ведь как дело обстоит, если сорняки с корнем не выполоть, то и хорошего урожая ждать не стоит. А как их выполешь, если они под землёй сидят. Нужно ждать, чтобы вылезли на свет.
– Но можно было войска заранее хотя бы к столице подвести. По радио постоянно твердят, что даже там не хватает сил для поддержания правопорядка.
– Можно было, – не стал со мной спорить алькальд, – Только армия у нас большая. А чем больше людей посвящено в тайну, тем выше вероятность утечки сведений. Или вы, граф, считаете, что у нас все военные одинаковы, словно оловянные солдатики? Честны, неподкупны и до последнего Императору преданы. Так вот нет. Они живые люди и каждый из них наособицу себя понимает. На войне иной может и голову сложит с именем Императора на устах, а в иных условиях глядишь, и даст слабину. Позволит убедить себя, что Император и Империя – это не одно и то же.
– И кто же их убеждает? – воспользовался я разговорчивостью собеседника, неожиданно хорошо владеющего информацией и излагающего своё видение ситуации в стране достаточно просто.
– Кому как повезло... У нас сейчас ведь как дело обстоит. Боярству от Императора надо, чтобы он им власти дал больше, а промышленники и банкиры то же одеяло на себя тянут.
– А Император?
– Он же не Бог. Отдай власть боярству, они вмиг всё по имениям растащат. Не будет у страны ни армии, ни промышленности. Останутся мастерские мелкие, да дружины местечковые, плохо обученные. Опять же с промышленниками и банкирами, нашей новой аристократической буржуазией, тоже всё не так просто. Под них целая система государственная требуется. Законы, чиновники знающие, службы специальные, кредиты громадные. Понемногу в стране это появляется, но не вдруг. Так что нынешнему Императору не легко. Считай, на двух стульях сидеть приходится, да ещё и приловчится нужно, чтобы самому штаны при этом не порвать.
– Хм... – с сомнением покосился я на Роальда Силантьевича, отозвавшегося об Императоре без малейшего пиетета, словно об управленце более высокого ранга, чем он сам. Затем я поднялся, и продолжил, сменив тон, – Надеюсь, вы не забыли, что я курсант Академии и будущий гвардеец. Рад, что нет. Впредь попрошу про нашего государя, при мне ли, или без меня, отзываться с должным уважением. Я понятно выразился? Пока можете быть свободны. Пока, – добавил я ледяным тоном уже в спину уходящему алькальду и увидел, как у него дрогнули плечи.