Как всегда, затея перестала нравится на середине лестницы. Высота пугала, земля отдалялась, постройки уменьшались, а ветер хлестал по лицу, как противная мокрая тряпка. Полшага в сторону, и… Приходилось до колен поднимать юбку и жаться к стене.
Неуверенность, одиночество — я не первый месяц так себя чувствовала. Меня просватали за викнаторца в возрасте Мышки, отец договорился через родственников. Мы были так рады, Викнатор — вечно летнее княжество, там все поклоняются Арантаку. С нас даже приданое не взяли, у них это не принято. Как и жениться на юных девицах, поэтому оставалось только подрасти. Я так долго жила с уверенностью в будущем, что перестала ее ценить, вот бог и наказал. Жених погиб несколько месяцев назад, и вместо грез осталась пропасть с одной стороны и глухая стена с другой. Не могу даже назвать свои чувства, просто опустошение.
Парапет, наконец добралась. Ветер здесь дул еще сильнее и трепал юбку, но было много места, и высота не так смущала. Я подошла к краю и замерла между двумя зубцами; вся земля до горизонта принадлежала моей семье, да что толку? Одни болота. Отец рассказывал, что когда-то здесь было озеро, а замок стоял на завороженной насыпи. Сейчас только она и осталась неизменной, все вокруг нее будто накрыли пушистым желто-зеленым покрывалом. Над бугристой поверхностью раскинули ветки одинокие деревья, чем дальше, тем плотнее они росли. Всюду сияли кляксы стоячей воды, кваканье и плеск лягушек разносились звонким эхом.
По утрам туман был таким густым, что напоминал облако, исчезал даже каменный мост. Он тянулся от Южных ворот и служил короткой переправой для тех, кто не хотел тратить сутки на объезд. Мы брали с них плату, еще с низкородных, которые собирали болотную руду. Целителям, чародеям и травникам все время что-то требовалось, так мы и зарабатывали на еду и слуг.
Во всех сказках принцессы жили в светлых замках, рядом рос лес или сад, где пели птицы. Наверное, многим не понравилось бы это место, но я любила свой дом. Любила протяжное кваканье, мох, что покрывал крепостную стену и мост. Даже вечная сырость была приятной. Я никогда не ездила дальше деревни на юге, не пересекала северную границу отцовских владений.
Мне и не хотелось, но корзина с грязным бельем угрожала стать единственным спутником жизни. Нет, придется ехать к холму и что-то менять. Надежда на внимание Майтлина исчезла, ее подстегнули воспоминания. Тогда оба знали, что он мог погибнуть, это обострило чувства, только и всего.