— Они не знали, — Тибо прыснул и со звоном поставил кубок на стол, — секретарь, раздери его духи, едва не плакал, рассказывая, как пьяный арданир тряс его за грудки и орал, что ни за какое приданое не ляжет в постель с какой-нибудь ослицей. Тот и велел все отправить.
— Боже, теперь король накажет его? Они ведь почти дошли до войны в прошлом.
— Вряд ли. Король — политик, а самодурство арданира пока ему не мешает. Но сестру свою он не пришлет, разумеется. Мы потеряли многих невест, на которых рассчитывали.
И поделом, пусть знает, каково остаться в одиночестве. Злорадствовать плохо, но после пролитых слез я заслужила хотя бы это.
— Никто не согласится на союз с ним?
— Отчего же? — Тибо оживился и улыбнулся. — Пусть он и сумасбродный человек, зато арданир огромной территории и на неплохом счету у короля, насколько это возможно после всего. Невест съехалось столько, что распорядителю внутренних покоев пришлось побегать. В Ильмисаре множество богатых семей, которым не хватает родовитости. Так же здесь много родовитых, но небогатых, еще леди Альдиана Кеттенвер.
— Дочь арданира Харбада?
Я окончательно запуталась. Харбад был почти равен Нарексу, тоже богатый и процветающий, зачем кому-то отправлять дочь к взбалмошному человеку?
— Низко же он ее ценит.
— Иногда обстоятельства берут верх над гордостью, — Тибо потер переносицу, — арданиру Харбарда докучают эльфы, он не в почете у короля, а Майтлин может помочь ему решить проблемы.
Значит, он был окружен прекрасными высокородными девицами. Все обхаживали его, угождали — зачем вспоминать о дурочке с какого-то болота? До этого момента в сердце оставалась надежда, и стало так мерзко, что захотелось стукнуть себя побольнее.
Тибо тоже выглядел недовольным и звенел приборами, накладывая себе ветчину и овощи.
— Не постишься? — спросила я.
— У нас с Ирит никогда не ладилось. — Он хитро прищурился, будто мы затевали шалость.
— У меня тоже. Видимо, поэтому ее мох пытается захватить наш замок.
Мы улыбнулись друг другу, и я решилась:
— Все это занимательно, но какое отношение имеет к твоему приглашению?
Тибо задумчиво пожевал и поднял кубок.
— Нужно сказать тост за встречу.
А вино было крепким — что за страшную новость он хотел сообщить?!
— Тибо!
Он вернул кубок на место и скорчил виноватую гримасу. Притворно-виноватую; его простота успокаивала, но не затмевала волнение.