Я обнимала себя руками и оборачивалась на ходу. Кто-то смотрел, точно. Иногда коридор сужался и появлялись стены. Бугорки и сколы создавали уродливые лица, из-за теней на них чудились беззубые рты и глаза с подвижными зрачками. Вдруг что-то отделилось от стены! Что-то маленькое, оно стрелой кинулось на меня, скользило по полу. Это… боже, это крыса.
— Дони! — крикнула я. — Что мы здесь делаем?
— Уже пришли.
Он указал факелом на арку в стене. Черноту за ней отделяли решетчатые ворота, прутья были до того кривыми, что напоминали осколки костей. Дони это не смутило, и он принялся открывать ворота. При этом они скрипели и звенели так, будто испытывали неимоверную боль.
— Леди Кэлла, сюда, — позвал Дони.
Он серьезно? Пойти сквозь мрачную арку и ворота-кости?
— Нет!
— Прошу, это быстро.
— Нет, и уговаривать не смей. Ни за что!
Плевать, что там, плевать, зачем Тибо отдал приказ — никогда! Я бы развернулась и ушла, но темнота пугала.
— Леди Кэлла, у меня приказ, я должен показать вам это, — взмолился Дони.
Ох уж эти щенячьи глаза. Юноша всегда выглядел жизнерадостным, а тут втянул голову в плечи и затравленно смотрел на меня. Тибо что, колотил его? В сердце закипала злость — хорошо, она сжигала страх.
— Проклятье! — рыкнула я и забрала у него факел. Просто посмотрю и уйду, Дони не привел бы меня в опасное место.
За аркой оказалась лестница, с каждой пройденной ступенькой ноги все сильнее окутывал холод. Он поднимался выше, проглатывал меня, подбирался к сердцу. Хуже всего, что я вообще ничего не видела. Здесь была даже не темнота, а просто пустота и запах мокрой земли. Он стал сильнее, когда ноги коснулись чего-то мягкого — боже, словно пасть дракона.
— Всего лишь земля, земляной пол, — шепнула я и заставила себя поводить факелом в воздухе.
Пламя стало извиваться, как от страха. С трудом удалось рассмотреть невысокие каменные плиты, торчащие из пола. Они стояли в несколько рядов и тянулись во мрак, словно указывая путь. Не стоило увлекаться, но на плитах были выбиты руны, я плохо их знала, но круги, линии и угловатые фигуры казались знакомыми. Они ведь что-то означали, нужно просто присмотреться.
Ноги сами понесли меня вперед. Плиты были заостренными и старыми, виднелись сколы и пятна рыжей плесени. Гадко, напоминало гниющую, больную плоть, это и принесло озарение — кладбище.