Бежать отсюда, прочь…
Как упоительно он шептал ей что-то на ухо. Его губы неторопливо двигались, он слабо улыбался. Я даже почувствовала теплое дыхание на коже, представила хриплый от возбуждения голос, и в животе потеплело. Собственные ласки не помогали, со временем во мне будто затягивали болезненный узел, который никак не развязать.
Не получалось отвести взгляд, особенно от рук Тибо. Он ласково водил пальцами по груди женщины, медленно подбираясь к ложбинке, затем вверх, снова обратно. Она положила затылок на его плечо, и лицо скрывала тень, но коричневое платье выглядело знакомо. Плевать, ведь женщина шевельнулась, и внешне расслабленная рука переместилась на шею. Тибо не давил, просто обхватил ее пальцами и выдохнул:
— Тихо.
В голосе сквозил приказ, и у меня закололо соски. Майтлин тоже любил командовать и играть, все делать торопливо, даже грубо. Мне это нравилось, но стоило услышать властный голос Тибо, увидеть, что он не торопил, не брал, а просто ждал, показывая превосходство… Слишком сладко для моей истерзанной вожделением плоти. Мелочь, но они и создавали очарование близости, не сводя его к простому совокуплению.
Женщина затихла, только ее грудь вздымалась и блестела в свете огня. Он лился слева, я только сейчас услышала треск дров.
— Умница, — протянул Тибо и хищно улыбнулся.
Он тяжело дышал, между вздохами раскрывал губы и осыпал шею любовницы поцелуями. А она закусила губу и осторожно подавалась навстречу шаловливым руками. Тибо гладил ее грудь, скользил по ребрам, и все это быстро, словно кончалось терпение. У меня помутилось в голове, когда он положи ладони на ее живот и стал медленно поглаживать его. Я видела, как собирались складки ткани и напрягались пальцы, надавливая и лаская место, где такая чувствительная кожа.