Быстро накинул на себя рубашку и штаны, влез в тапочки на босу
ногу. Поколебался, но прихватил револьвер и, внимательно ко всему
прислушиваясь, вышел в коридор. Постоял, затаив дыхание, и уверенно
направился вниз — плачущий звук шёл именно оттуда. Вышел на
середину огромной комнаты и, медленно поворачиваясь по часовой
стрелке, принялся осматриваться и прислушиваться. Результата ноль,
лишь только понял, что пищит вроде бы Кирюша.
— Микентий, ёрш твою медь, — не на шутку разозлился я, — что за
дела? Мы о чём вчера с тобой договаривались?
Красный от злости Микешка на миг проявился под столом и,
задыхаясь от негодования, с силой ткнул пальцем в мою сумку.
— Какого чёрта, — вслух удивился я, — вчера же открытую
оставлял, точно помню.
Сумка у меня была знаменитая, сделал мне её как подарок большой
мастер из сидельцев ещё в Новониколаевске, сам бы я ни за что себе
такую не купил, пожалел бы денег. Скорее это был объёмный футляр
для навигаторского инструмента из толстой чёрной жёсткой кожи, весь
прошитый серебром. Непромокаемая, с удобным широким ремнём для
ношения через плечо и несколькими отделениями внутри, с классным
рисунком серебряной ласточки на верхней крышке. Блин, да за один
только прошлый год у меня её пытались четыре раз купить и два раза
украсть!
— Интересно девки пляшут, — я положил на стол револьвер и,
ухватившись за ремень, подтянул сумку к себе, — ну-ка, кто это у
нас там?
Кто это у нас там ожидаемо оказался зарёванный Кирюшка.
— Здравствуйте, Кирентий, — вежливо поздоровался я с ним, — а
что это вы тут делаете, позвольте спросить? От Микеши
прячетесь?
Молоденький домовой лишь всхлипнул в ответ и даже не попытался
убежать. Тогда я, закатав рукава, аккуратнейшим образом достал его
из сумки и усадил на стол. Потом вытащил из пакета вчерашнюю
печеньку и всунул ему в лапки.
— А теперь рассказывай, что случилось, — пристал к нему я, — и
не вздумай косить под немого, уже не поверю. Как ты в моей сумке
оказался, Микешка тебя туда загнал, что ли?
— Нет, — чуть слышно прошептал домовёнок, — я сам. Она открытая
стояла, внутри влажная. Я хотел всё вытащить и просушить, я умею.
Залез, а крышка захлопнулась. Я стал открывать, а там серебро
везде. Знаешь, как больно! — вновь зарыдал он.
— Ну ка, не реви, — потормошил я его немного, — всё уже, пришел
дядя Артём и тебя спас. На будущее смотри, куда лезешь, вот и
всё.