— Много для чего? — не понял я. — На них что, счетчик стоит, что
ли? Или они от этого портятся?
— Пожалуй, именно что портятся, — Арчи вновь обхватил кружку
ладонями и ненадолго задумался. — Это ты правильно сказал, да. С
точки зрения остальных магов и церковников я их испортил. Причем
безвозвратно. Вчера под заклинаниями у меня их восемь штук было, но
испортились только эти двое и, скорее всего, Нилыч.
Микешка обеспокоенно заёрзал и перебрался поближе к Кирюшке,
пытаясь его заслонить. Тому же всё было по барабану, печенька
отнимала на себя всё его внимание.
Маг посмотрел на них и продолжил: — Я вчера, чтобы время
сэкономить, вытащил этих троих из, так сказать, первобытного
состояния, а это запрещено. Разговоры с ними разговаривали, как с
равными, вот они и запомнили, что так можно. Теперь не заткнёшь. С
остальных пятерых как с гуся вода, они участия не принимали. На них
заклинание где село, там и слезло. Ну, ты понимаешь.
— Нет, — честно ответил я, — не понимаю. Кому какое дело? Наши
домовые, что хотим, то и делаем. Мы ведь можем их хоть с кашей
съесть, всем будет всё равно. Кто её считает, нечисть эту? Выйди за
стены в поле, там под каждым кустом что-нибудь подобное сидит,
только дикое и бестолковое.
— Ладно, — вздохнул Арчи, — зайдём с другой стороны. Представь,
что я стрыгу поймал и говорить ее научил. Это трудно и долго, но
возможно. Как тебе такое? И с какой целью, как ты думаешь?
— Ну, — обалдел немного я, — уж точно не по хозяйству помогать.
Огород она тебе копать не станет. Да и не слышал я о таком
никогда.
— Вот потому и не слышал, что пресекается это очень строго и
держится в секрете, — устало объяснил Арчи. — Не поверишь, но
каждый год находится несколько таких дебилов, что считают себя
умнее других. То стрыгу попытаются приручить, то медвежуть, то еще
какую-нибудь пакость, от которой волосы дыбом встают. И хоть бы
один для доброго дела. Потом, когда поймают, все мамой клянутся,
что исключительно для охраны и защиты животину держали, да только
не верит им никто. Это домовые молочком и печеньками пробавляются,
а таким страхолюдинам живая кровь нужна.
— Ну да, — понятливо кивнул головой я, — посади такое на
торговую тропу, и собирай потом что от путников осталось, только
мешки оттаскивай.
— Вот, — наставительно сказал Арчи, — соображаешь, молодец. А
теперь пойми и то, что по большому счету вся нечисть одинакова. И,
если ты стрыгу решил приручить, то сначала обязательно на домовых
тренироваться будешь, иначе съедят. Кстати, вот так этих дебилов
обычно и вычисляют. На меня, конечно, никто не подумает, но если
увидят, то без внимания не оставят. Церковники, опять же, крови
могут попить, да и оскорбительно это, когда тебя за дебила
принимают.