Стесняюсь спросить, зачем, в таком случае, им рыжая девственница потребовалась. Подозреваю, цивильная девушка из борделя высокого класса – читай, дорогого – наверняка обойдётся всё же дешевле, чем по индивидуальному заказу. Правда, у некоторых рас пунктик на невинность и это упоминание о голоде…
И на последнее замечание следует оскорбиться или как?
– Пойдём, – Второй обнял меня за плечи, повёл к двери. Открыл и сразу посторонился.
Номер Первый, продолжая красочно, разнообразно поминать мою родню, ураганом ворвался в ванную. Мы вышли, дверь за нашими спинами захлопнулась с оглушительным стуком, зашумела включённая вода. Я поморщилась. Зачем же так громыхать-то?
Третий стоял возле шкафа с распахнутыми дверцами и уже пил прямо из горла бутылки алкогольное содержимое явно высокого градуса. Меня смерил хмурым, раздражённым взглядом, подтверждавшем слова Второго о полном отсутствии желания принуждать бедную трепетную девственницу к групповухе. А я и не против. Голова болела по-прежнему, хотелось если не умереть, то хотя бы полежать спокойно в тишине, и чтобы никакая собака не трогала. И к интиму меня сейчас не склонил бы даже самый искусный любовник и два часа просмотра жёсткого порно.
– Где искатели это сокровище откопали? – с мрачным и совершенно искренним недоумением поинтересовался Третий.
– В клубе в Эмираде, – ответил Второй. Проводил меня до кровати, поперёк которой я рухнула с отнюдь не эротичным стоном.
– Странно, – не унимался Третий. – И куда Берт смотрел? Он или нюх теряет, или страх. Мы ему за что заплатили – за испорченный вечер и вот это? – широкий взмах руки и указующий на меня перст.
Теперь точно можно оскорбиться, но нет ни сил, ни желания.
– Если вы подождёте пару минут… или лучше полчаса… или час, то я буду вполне готова, – вяло пообещала я. – Вы пока без меня начинайте, разогрейтесь, или как оно там правильно называется. Хотя если вам моя готовность без надобности, то можете прямо сейчас приступать, только убедительная просьба не сопеть и не хрипеть в ухо – бесит. И кусать сами уши тоже не надо, всё равно удовольствия никакого. И синяков не наставьте – я же не сопротивляюсь и вообще, на всё согласная.
Всё-таки желание во взгляде Третьего появилось. Настойчивое желание придушить заказ собственными руками, а труп выбросить в ближайшую канаву. Мужчина снова приложился к горлышку бутылки, закрутил крышку и вместе с тарой направился ко второй двери.