Пётр Николаевич включил телевизор и принялся смотреть повтор футбольного матча. «Зенит» играл со «Спартаком», матч был интересным и захватывающим. Жена задремала у него на плече, и спохватилась только через час, когда уже футбол закончился и на экране телевизора мерцала заставка и писклявый звук пронизывал, как бормашина у зубного врача.
– Петя, Петя, проснись, толкала она в бок мужа, пытаясь разбудить. – Лена спит, или нет? Сколько времени?
Она бросилась к ванной, и принялась колотить в дверь. Пётр Николаевич выскочил с перепуганными глазами из зала.
– В комнате никого нет, постель не разложена…
– Ломай дверь, в ванной она, уснула, – спохватилась мать и закрыла рукой лицо. – Ломай, ломай, Петенька, – умоляла она дрожащим голосом супруга.
Пётр Николаевич надавил плечом на дверь. Не выдержал напора шпингалет, из него пулей выскочили шурупы. То, что увидели несчастные родители, повергло их в шок. Лена находилась в ванной в горизонтальном положении, с закрытыми глазами. Она как будто спала, на губах застыла блаженная улыбка.
– Леночка, Леночка, девочка наша, проснись, – мать схватилась за сердце, пытаясь разбудить дочь, однако ничего не получалось. Лицо Лены было смертельно бледным, словно маска из гипса. И тут Пётр Николаевич заметил на полу пустую баночку от клофелина.
– Вызывай мать скорую, быстрей, она выпила снотворное.
Ночь огласил душераздирающий рёв сирен. Машина с головокружительной скоростью неслась по городу, распугивая одиноких прохожих, спешивших укрыться от проливного дождя.
Чиркнув спичкой Белый закурил и сжал в кулаке сигарету, чтобы вертухай во время очередного обхода, не заметил. Выпуская дым вниз, под шконку, он уныло свесил голову и закрыл глаза. Время подходило к полуночи, вот – вот должны были появиться Седой и Червонец. С первого дня в СУСе, с Белым наладили плотную связь с лагеря. Ежедневно он получал «малявы», и был в курсе всего, что творится в колонии. Братва подогревала Белого и обещала помочь с побегом. Бежать он решил ещё в зале суда, однако помешали обстоятельства. Конвой был куплен с потрохами, но неожиданная проверка и замена начальника караула, спутала карты. Солдаты вернули деньги, и с кислыми физиономиями провожали осуждённого «под белы ручки» в автозак. Три года это был тот минимум, на который пошёл судья, при вынесении судебного решения. Прокурор просил семь лет строгого режима, но судья оказался на редкость сговорчивым человек, а самое главное дальновидным. Он взял деньги, от доверенного лица Белого и ещё до вынесения приговора, сказал, что срок будет мизерным. У судьи была молодая жена, и когда люди Белого навестили её в ночном клубе и поговорили по душам, она согласилась помочь. Евгений Иванович, правая рука Белого, сделал всё, что от него зависело, дабы Белого не осудили на полную катушку. Белый доверял Евгению Ивановичу как самому себе. Этот проверенный временем человек, заслуживал уважения. Вернувшись после приговора в СИЗО