. Данную точку зрения, по нашему мнению, следует признать правильной и обоснованной.
Действительно, говорить о неправомерном поведении потерпевшего (как взрослого, так и несовершеннолетнего) можно лишь после того, как в суде будут полностью установлены все обстоятельства уголовного дела, в том числе и поведение потерпевшего. До этого момента нельзя считать окончательно установленным не только факт совершения преступления обвиняемым, но и факт виктимного поведения потерпевшего.
Следовательно, в ходе уголовного судопроизводства лицо, пострадавшее от преступления (включая несовершеннолетнего), в любом случае должно быть признано потерпевшим хотя бы для того, чтобы иметь возможность опровергать заявления обвиняемого по поводу поведения пострадавшего, которые вполне могут быть заведомо ложными. В этой связи следует согласиться с обоснованным утверждением С. А. Александрова о том, что «призыв не допускать в процесс, лишать средств защиты лиц, действующих вразрез с нормами нравственности, – прямое ориентирование на свертывание процессуальных гарантий интересов личности»>59.
Если же придерживаться противоположной точки зрения, то, по нашему мнению, можно прийти к выводу о целесообразности лишения всех процессуальных прав обвиняемого (подозреваемого) в преступлении на том основании, что его поведение также не отличается высокой нравственностью и моралью.
Представляется, что отказ пострадавшему от преступления в наделении его процессуальными правами потерпевшего равносилен отказу ему в правосудии. Такой отказ противоречит положениям, регламентированным ч. 1 ст. 46 и ст. 52 Конституции Российской Федерации, согласно которым, во-первых, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод и, во-вторых, права потерпевших от преступлений охраняются законом и государство обеспечивает всем доступ к правосудию.
В этой связи, на наш взгляд, представляется более обоснованным мнение, согласно которому по уголовному делу в качестве потерпевшего следует признавать любого несовершеннолетнего пострадавшего, если собранными доказательствами будет установлено, что подростку преступлением причинен вред или была реальная угроза причинения вреда. Причем решение этого вопроса следует никоим образом не увязывать и не ставить в какую-либо зависимость от его виктимного поведения