К обеду тишину двора нарушили гомон и гвалт: приехали с охоты князья с дружиной. Сразу поднялось суматошное оживление и веселье. Двор заполнился пылающими кострами и людьми, потрошившими тушки зверей и птиц.
Вскоре вкусно запахло жареным мясом. Дворовые девки прохаживались между мужами с кувшинами меда в руках, предлагая всем испить чаши с пьянящим напитком. Дружинники, с гоготом хлопая девиц по мягкому месту, брали чаши и выпивали до дна. Никто от подношения не отказывался, и вскоре охмелевшие мужи повели себя более разнузданно.
Когда кадка была заполнена водой, Кима велела Ярине мыть посуду.
– Во двор не выходи, – предупредила она. – Сейчас гульба пойдет. Начнутся драки.
От мытья посуды к вечеру Ярина уморилась так, что едва держалась на ногах. Сновали разносчики блюд, принося грязную посуду – сколько ее ни мыли, она не убывала. В конце концов Кима пожалела новую работницу.
– Иди-ка ты, милая, к себе. В первый день всегда тяжело работается. Ничего, привыкнешь со временем.
Сердце Ярины наполнилось признательностью. Последней, кто по-матерински жалел ее, была Белава. Девушка попрощалась со всеми и поспешила из поварни.
Гулянка во дворе была в самом разгаре. Со всех сторон неслись крики, хохот, девичий визг, брань. Ярина опрометью бросилась к избе для странников. Вслед ей понеслись улюлюканье и смех. Сзади послышался топот ног.
Девушка припустила быстрее, но зацепилась за расщелину мостка и, испуганно вскрикнув, упала на колени. Тут же на нее свалилось несколько человек, придавив к деревянному настилу. Образовалась копошащаяся куча-мала. Пьяные гридни пытались подняться, но валились обратно, ненароком подсеченные чьей-нибудь ногой или рукой.
Вокруг собралась веселая толпа, потешаясь над незадачливыми преследователями.
Кое-как в этой неразберихе Ярина вылезла из общей кучи, встала на ноги. Но кто-то из толпы зевак нарочно со смехом толкнул ее обратно на шевелящийся клубок человеческих тел, и несколько рук из кучи подхватили ее за ноги, косу, потянули за рукава, разрывая рубаху.
Ярина закричала, отбиваясь от наглых рук, но этим еще больше подзадорила разгулявшихся мужей. Девушку повалили. Кто-то, очень расторопный, с нетерпением поднял подол ее рубахи. По ногам поползли шершавые ладони. Ярина истошно завопила, но чья-то мерзкая рожа наклонилась над ней и запечатала ее рот липким поцелуем. Задыхаясь, теряя последние силы, сквозь густой мрак, заволакивающий сознание, она услышала громкий окрик: