Для поисков нужны все чувства, но глаза – в первую очередь. Эсперо знал следы каждой лошади из табуна. Анжела и Корасон ступали легко, будто боялись разбудить призраков прошлого, хоронившихся где-то под землей. Копыта Грулло, самого крупного и тяжелого из них, оставляли глубокие отпечатки, а Эстрелла, даже галопируя, казалось, едва касается ногами земли. Это потому, что молодую кобылку никто никогда не подковывал, на нее никогда не надевали седла. Она всю жизнь была свободной и несла с собой удивительную чистоту, как облако звездной пыли в древней ночи.
Эсперо хотел найти всех. В этом темном и пустом новом мире он был ужасно одинок.
* * *
Менее чем в полулиге от Эсперо мальчик рыл могилу. Моросил дождик, но земля была мягкой, так что дело продвигалось быстро. Он завернул хрупкое тело Гару в тонкую шкуру антилопы, которую взял с собой специально для этого, и аккуратно опустил его в вырытую яму, подложив под голову камень. Так она сможет смотреть на звезды, даже когда он зароет могилу, потому что глаза мертвых могут видеть другой мир, мир отанга, и сквозь землю. Кроме антилопьей шкуры, Тихо захватил с собой блестящий обломок обсидиана, чтобы положить его мертвой в рот. Камень превратится в мед и станет служить для нее пищей в пути по тропе духов.
Похороны не заняли много времени. Все, что оставалось сделать, – разжечь трубку Гару. Тихо набил ее кедровой корой, но та, влажная от дождя, никак не хотела загораться. Мальчик долго, пока не разгорелись угольки, дул в чашечку – он не мог взять чубук в рот, потому что на трубке должен был остаться след губ Гару. Так ее путь к отангу будет правильным и легким. Наконец Тихо поднял трубку, повернулся к северу и запел прощальную песнь.
Тень ветра,
Огонек светлячка,
Дыхание в холодной ночи, —
Вот твоя жизнь на этой земле.
Но всегда наступает вечность
Так иди же в свой путь к отангу
В объятиях матери-неба.
Он пропел ее четыре раза: вначале – обратившись лицом к северу, потом – к востоку, потом – к югу и, наконец, – к западу. Ветер слегка поменялся, дым и слова несло прямо в лицо, но Тихо продолжал петь, пока кора в трубке не догорела до конца.
Глава вторая
Похищенный сон
В конце концов Эсперо провалился в сон без сновидений, в темную пустоту, где не было ни огня, ни опаленных грив.
Его разбудил запах дыма. «Пожар! Снова пожар!» Конь задрожал так сильно, что едва мог двигаться.