Доктор сопротивлялся, норовя вот-вот вывалиться из окна.
– Мы на тридцать пятом этаже!
Но доктор Гунденберг, казалось, этого даже не слышал. Он был полон решимости отправиться в полет.
Джекс уперся ногами в ковер и попытался оттащить психиатра от края бездны. Он изо всех сил тянул доктора за плечо, за рукав, за манжету – лишь бы удержать того в кабинете. Гунденберг выскользнул из пиджака, освободившись от хватки пациента, и попытался перекинуть тело через подоконник.
Уже слишком поздно. Еще пара секунд – и он свалится. Джекс зажмурился, отчаянно отгоняя мысли о падении, о стремительно приближающемся тротуаре…
– Нет! – завопил он. – Стойте!
При этих словах доктор Гунденберг шагнул в комнату, смахивая невидимые пылинки с безупречно белой рубашки, забрал свой пиджак у дрожащего с головы до ног пациента и как ни в чем не бывало уселся в кресло.
– С вами все в порядке? – еле выдавил Джекс.
– Естественно, – ответил доктор. – Но, как я вижу, наше время истекло. Продолжим на следующей неделе.
– Если вы себя к тому времени не угробите.
Психиатр пришел в крайнее изумление.
– Юный Джексон, что заставило вас предположить подобное?
Джекс так и уставился на него. Неужели этот человек и вправду не помнил, что собирался сделать нечто ужасное? Как такое могло просто вылететь у него из головы?
Сначала доктор Пальма, теперь это. Напрашивался только один вывод. Джекс всегда считал, что его галлюцинации – это только его проблема. Но теперь люди вокруг него начали слетать с катушек. Тут должна быть связь.
Выходит, в этих странных видениях было что-то такое, отчего окружающие начинали вести себя еще более странно?
– Ты вообще не в теме, Опус, – сказал Томми на следующий день в школе. – Рядом с тобой все немного чудят. С самого детского сада так.
Друзья рассекали коридоры ИШ № 222, держа путь в столовую.
– Из окна тридцать пятого этажа еще никто раньше не вылезал, – возразил Джекс. – Родители говорят, это была шоковая терапия, но мне кажется, он серьезно. Если бы я не схватил его за руку, старика бы размазало тонким слоем по Парк-авеню.
– Да уж, история стремная, – признал Томми. – Но люди при тебе точно другие. Как будто в мире есть разные правила: одни – для тебя, а другие – для остальных.
– Назови хотя бы один случай, когда такое бывало, – потребовал Джекс.