– Нет… Вы обещаете? Обещаете? Может быть, вы думаете, что раз он бомж, то и лечить его не надо?
– Окстись, Анечка! Если бы я так думала, не смогла бы шестьдесят лет в туберкулезе отработать. За свои шестнадцать лет накуролесил он, конечно, изрядно…
– Но он же еще ребенок и ни в чем не виноват! – жестко перебила Анна.
«А сама ты кто?» – подумал Витя мрачно и тихо отошел.
Подслушанный разговор не открыл ему ничего нового, он давно знал, что тяжело болен и скоро умрет. Витя знал это еще до того, как попал в больницу. Начитанный мальчик, он без труда поставил себе диагноз «туберкулез», когда ощутил симптомы, ярко описанные в классической литературе. Ужас и острый страх смерти он испытал всего один раз, когда вдруг вместо привычного кровохарканья горлом сильно пошла кровь. Тогда он понял, что жить осталось недолго, и горько плакал, но быстро смирился с неизбежным.
Витя не ходил к врачам, но однажды упал прямо на улице, и нашелся человек, вызвавший ему «скорую». Так, против воли, он оказался в этой больнице. Сбежать не хватало решимости, Витя понимал, что первая же ночь под открытым небом окажется для него последней.
С передышками Сотников поднялся на последний этаж и устроился на широком подоконнике. Из окна виднелся больничный парк, солнце садилось, и голые деревья отбрасывали на снег длинные тени. По узким дорожкам последние посетители торопились к воротам, за деревьями тихо проехала машина «скорой помощи», но, выезжая из ворот, врубила сирену с маячками и рванула, выбросив из-под колес фонтан снеговой жижи.
А он никогда больше не окажется за этими воротами. Интересно, увидит ли он, как тает снег, или не успеет?
Витя закурил и попытался представить, как выглядит парк летом. Должно быть, здесь красиво и приятно гулять, деревьев много, даже в самый жаркий день можно найти тень.
Летом в парк выползают такие гопники, как он, усмехнулся Витя. Сидят на полянках, курят, сосут пивко, а приличные люди осторожно придерживаются центральных дорожек. Небось вся территория усеяна пустыми бутылками и шприцами, туберкулез – социальная болезнь… И ничего удивительного, что, узнав о его смерти, все только порадуются – на земле чище стало. О нем поплачет один-единственный человек. А может быть, и не поплачет. Это сейчас ей жаль его, а потом Анна вздохнет и скажет: ну что ж, может, оно и к лучшему. И будет права.