Геро подавила вздох и постаралась дышать медленно и незаметно, представив себе, что она статуя. Эта старая привычка помогла справиться с волнением. Внешне она каменное изваяние с идеальной маской дочери герцога, а подлинной, живой женщине внутри этой глыбы вообще нет места.
– Друзья, – загремел глубокий выразительный голос Мэндевилла. Он славился своим ораторским искусством в парламенте, и Геро вдруг пришло в голову: а нет ли в нем налета театральности? Конечно, в лицо ему она никогда такого не скажет. – Я приветствую всех вас сегодня здесь в Мэндевилл-Хаусе в связи с особенно важным и торжественным событием – моей помолвкой с леди Геро Баттен.
Мэндевилл повернулся к ней, с поклоном взял ее руку и с изяществом поцеловал пальцы. Геро улыбнулась и присела в реверансе, а гости зааплодировали. Их немедленно окружили, осыпая поздравлениями.
Геро благодарила глуховатую пожилую графиню, когда ее окликнул Мэндевилл:
– Уэйкфилд, леди Геро, я хочу вас познакомить…
Геро обернулась и встретилась взглядом с удивленными зелеными глазами. Откуда-то издалека донесся голос Мэндевилла:
– Моя дорогая, это мой брат лорд Гриффин Рединг.
Лорд Бесстыдство поклонился и, взяв ее руку, слегка коснулся губами.
Королева Черновласка мудро и справедливо правила своим королевством после смерти мужа короля. Но не легко женщине обладать властью в мире, где господствуют мужчины. Хотя ее окружали советники и министры, а также ученые мужи, она не могла полностью доверять ни одному из них. Вот почему каждую ночь королева Черновласка выходила на балкон и держала в ладонях маленькую коричневую птичку. Она поверяла ей свои секреты и заботы, а потом, раскрыв ладони, отпускала, и та взлетала высоко в ночное небо, унося с собой королевские тайны…
Из сказки «Королева с черными как вороново крыло волосами»
Геро постаралась успокоиться и улыбнулась – не слишком открыто, но достаточно приветливо. Улыбка ни в коей мере не отразила ее ужаса от того, что она и лорд Бесстыдство скоро станут родственниками.
– Рада познакомиться с вами, лорд Гриффин.
– Да? – Он все еще стоял, склонившись над ее рукой, поэтому его тихий возглас расслышала только она.
– Разумеется.
– Врунья.
Геро еле слышно процедила сквозь зубы:
– Не вздумайте устроить сцену!
– Сцену? Я? – Рединг сощурился.