Макс узнал овальный предмет, сверкавший в руках Владыки Тумана. Это были часы, подаренные ему отцом на день рождения, часы, которые он выронил в склепе Якоба Флейшмана. Теперь они находились в распоряжении мага, неведомым образом принесшего его самое ценное сокровище в фантастический мир черно-белых картин, рождавшихся из старого проектора.
Камера показала часы крупным планом, и Макс ясно увидел, что стрелки на циферблате крутятся вспять с неправдоподобной скоростью, возраставшей до тех пор, пока различить их стало невозможно. Вскоре механизм задымился, посыпались искры, и, наконец, луковица вспыхнула. Макс завороженно следил за этой сценой, не в силах отвести взгляд от объятых пламенем часов. Через мгновение камера резко повернулась, и в кадр попали стена комнаты и старый туалетный столик, над которым висело зеркало. Камера приблизилась к зеркалу и замерла, показав изображение ребенка, державшего аппарат у серебристого стекла.
Макс проглотил комок в горле: наконец он встретился лицом к лицу с тем, кто давным-давно делал съемки в этом самом доме. Макс узнал детское улыбающееся лицо мальчика, снимавшего самого себя. На экране он был младше на несколько лет, но черты лица и глаза остались прежними, и за последние дни Макс имел массу возможностей их изучить: Роланд.
Пленка застряла в проекторе, и кадр, застопорившийся перед линзой, начал медленно расплываться на экране. Макс выключил проектор и сжал кулаки, чтобы побороть внезапную дрожь в руках. Роланд оказался Якобом Флейшманом.
Вспышка молнии озарила полутемную гостиную на доли секунды, но Макс успел заметить, что за окном какой-то человек стучит в стекло и жестами просит позволения войти. Макс зажег люстру в комнате и узнал Виктора Крея с мертвенно-бледным, искаженным от ужаса лицом. Судя по его виду, он повстречался с привидением. Макс шагнул к двери и впустил старика. Им было о чем поговорить.
Макс протянул смотрителю маяка чашку горячего чая и стал ждать, когда тот согреется.
Виктор Крей дрожал как осиновый лист, и Макс не знал, что явилось причиной такого его состояния – холодный ветер, пригнанный бурей, или страх, который старик уже был не способен скрывать.
– Что вы там делали, господин Крей? – спросил Макс.
– Я ходил в сад скульптур, – ответил он, взяв себя в руки.