Тут это окно замерцало как-то уж очень противно, и из верхнего его края начали валиться разноцветные штуковины. Он нажал на выступ и одна из этих штуковин повернулась в полете. Другая упала точнехонько на нее и затиснула ее в угол. Я сказала:
– Ну и ну!
– Видишь, – сказал он довольно, будто сделал невесть какое важное дело, – а следующую (сверху уже валилась третья) нужно повернуть вот так… Вот этой кнопкой можно крутить их влево, вот этой – вправо… Вот этой – двигать в один бок. Вот этой – в другой. Попробуешь?
Сначала эти штуки валились медленно, но потом все быстрее и быстрее – только успевай укладывать. От напряжения я даже язык прикусила. Да еще проклятое окно (он его назвал экраном) мерцало так, что меня начало мутить.
Наконец они начали валиться так быстро, что я не успевала переносить палец с одной кнопки на другую. Да ну их в самом деле!
Я встала и сказала:
– Хватит! Это же одна глупость.
Он не рассердился, только заметил:
– Я думал, ты раньше не выдержишь. Ну что там? – это он уже женщине.
Тут штуки перестали валиться с экрана и на нем выросли разноцветные столбики. Она тихонько сказала:
– Этого не может быть!
– По крайней мере по этому показателю она выдает верхнюю границу, – сказал он, – полагаю, по остальным будет не хуже.
Она пожала плечами.
– Тогда почему они…
Он вроде как сердито поглядел на нее и она замолчала.
Я сказала:
– Меня мутит. И голова кружится. Что вы со мной такое сделали?
– Ничего, – успокоил он, – это сейчас пройдет.
– Мне нужно наружу…
На самом деле мне вовсе не было так уж плохо – просто я хотела выбраться из этого Дома. Уж очень тут было неуютно.
Он сказал женщине:
– Выйди с ней.
Я опять не успела заметить, что они сделали для того, чтобы кусок стены разошелся в стороны, – снаружи было сумрачно и сыро, туман блуждал между слепыми стенами чужих домов, и, как всегда во время тумана, было очень тихо – лишь поблизости что-то равномерно гудело и ухало, точно билось огромное сердце.
Я спросила:
– Что это шумит?
– Моторы на энергостанции, – непонятно ответила женщина.
– Вы специально говорите так, чтобы я не могла понять.
– Да вовсе нет, – она помолчала, потом добавила: – Потом тебе будет легче. Ты же начала учиться. И ты очень способная.
– Начала учиться? Чему? Я что-то не заметила.
– И тем не менее, это так.
– И вы меня учите?