Хорошо, что она предупредила
Захара, потому что чудище, которое
ворвалось в залу, могло довести
до икоты кого угодно. Было оно росту в сажень,
полностью заросшее то ли волосами,
то ли мхом. А на зверской морде,
между этих зарослей,
едва проглядывала пара красных буркал.
Что до рук и ног, то даже для такого
здоровилы они были чересчур громадны.
Вдвое. Ладони — настоящие совки,
а ступни ног и сравнить
не с чем. Разве что с лопатами,
которыми хлеб в печь сажают.
—
Это ТотЧтоВСкалеСидит, — молвила Морена.
— Но мы зовем его Громыхало. И ты так зови. Он привык…
Захар
кивнул.
—
Громыхало проведет тебя везде, где захочешь. А что не сумеет объяснить,
я потом сама поведаю. Ну, все, ступайте…
— Морена удобно
улеглась на мягком,
обитом белой замшей,
диване, в который
превратилось кресло, и перестала обращать
на них внимание.
Захар
послушно шагнул к ближайшей двери,
и прислужники гномы поспешно распахнули
ее перед ним. Громыхало сунулся
следом. Но на пороге парень
остановился и нерешительно
кашлянул, стараясь привлечь
к себе внимание
Морены.
—
Что у тебя еще? — поинтересовалась богиня.
— Опять какой-то
вопрос спину мозолит?
—
Не сердись, — Захар заколебался,
не ведая толком,
как должен к ней обращаться.
Прошлым вечером они обходились почти без слов, а сегодня
он больше слушал,
чем говорил. — Не сердись,
госпожа.
—
Госпожа? — переспросила
Морена. — Что ж, пусть будет «госпожа»…
Так что ты хотел спросить,
человек?
—
Вот уже во второй раз ты
упоминаешь, что люди что-то
создают. Сначала о лесовике и прочей нечисти.
Теперь, с твоих слов выходит,
что боги едят только то, что мы им позволим.
Я не понимаю…
Отец Иакинфий сказывал,
что весь мир создан Богом…
— тут Захар вспомнил, с кем говорит,
и еще пуще растерялся. — Прости, я слишком много хочу знать.
Но ты утверждаешь,
что все вокруг
от людей. Кому же мне верить?
—
А ты сам как считаешь?
—
Конечно, богиня должна
быть мудрее обычного
священнослужителя и лучше разбираться в этом. Да и мне самому приятнее
знать: что не просто так живешь, а чего-то стоишь
в этом мире. Но, как-то
не слишком верится.