Все молодые, пацаны – мелочь, как Наташка. Но один из них, взрослый, почти сорока лет, у него семья, двое детей – видимо организатор. Это настораживало и определяло ход естественных дальнейших действий.
Да, безусловно, раньше, он бы снял трубку телефона, позвонил куда следует, и эта группа – вся! – села бы, без промедлений за решётку. Причём, с конфискацией всего имущества, лет на пять, не меньше. Но сейчас, с этой перестройкой, всё стало так не определённо, так всё не понятно, и беспокойно… Что и не ясно – как и куда качнутся эти – гр-рёбаные! – преобразования. Пожалуй, со звонком торопиться не следовало. А действительно, куда торопиться? «Подождём… Пока вот фильмы посмотрим». Успокаивал себя Александр Михайлович, глядя очередной, необычайно красивый боевик.
…На экране очень худой и жилистый «узкоглазый» китаец, как боевая машина, быстро и молниеносно, одними голыми руками, красиво разделывался с большой и яростной группой противника. Причём, до зубов вооружённой. Китаец разделывался с ними, словно мясник на бойне – спокойно и уверенно.
– Натка, – сквозь шум эффектной и волнующей драки, неожиданно позвал дочь Александр Михайлович. Она жила вместе со своими родителями. Брат, старший, женился и живёт в этом же городе, но отдельно.
– Ну? – выглянув из своей комнаты, недовольным голосом, ответила дочь. – Чё?..
– Дочь, ты с этими ребятами, – помахав в воздухе коробкой из-под видеокассеты, – часто видишься? – спросил Александр Михайлович.
– А что такое? – насторожилась дочь.
– Да, нет-нет, ничего. Так просто. – Стараясь успокоить, заулыбался отец. – Хороший фильм.
– Когда надо, тогда и… – чуть помедлив, всё же ответила дочь. – А что?
– А… ты не можешь меня с ними познакомить? Я хочу познакомиться с ними. – У дочери от удивления брови поползли вверх. – А что? Я уже ни с кем что-ли не могу познакомиться, да? – Копируя еврейские интонации заблажил Александр Михайлович. – Я что ли такой уже старый для них, да?
– Да нет, не старый, – дочь пожала плечами, предложенный тон не приняла, ответила серьёзно. – Но ты же сам говорил, что твой исполкомовский уровень не позволяет тебе якшаться со всякими…
– Да-да, говорил, ну и что?.. Раньше я говорил – это да! А сейчас… Не чувствуешь ты, мать, время, ох, не чувствуешь! Что сейчас на нас надвигается, а? Пе-ре-строй-ка! Ппонятно? А что ей из-под нас надо, а?.. Правильно, всем нам надо пе-ре-стра-и-вать-ся. Надо! Ох, как надо. – Забалтывая насторожённость дочери, продолжает играть словами и интонациями отец. – И мне тоже.