«Первым делом надо как-то полностью перетянуть дружинников
на свою сторону, – лихорадочно размышлял Святослав Игоревич, –
чтобы они даже думать не могли остаться в стороне возможной
разборки между мной и волхвами, не говоря уже о том, чтобы
выполнять их приказы направленные против меня…»
Встать получилось без особых проблем, хотя тело под
тряпичными бинтами неприятно зудело, но лечебные мази вроде бы
сделали свое дело и ощущаемый дискомфорт можно было терпеть держа
невозмутимый вид.
– Свенельд, а где моя бронь и меч?
– Волхвы забрали…
«Ага, типа священная реликвия будет, если меня решат
оставить в живых, дескать сам Перун прикоснулся, а значит и их
авторитет среди прочей волховской братии поднимется, ведь на их
капище все произошло», – с кривой усмешкой подумал Русов.
– Негоже мне представать перед служителями Перуна
бездоспешным и безоружным.
– У Варанга возьму.
Святослав кивнул. Варанг был молодым лучником примерно одной
комплекции с князем.
И минуты не прошло, как Свенельд принес кольчужную рубаху,
шлем и меч, после чего помог своему князю облачиться.
Святослав кривился, но терпел.
Волхвы действительно не стали затягивать с приглашением
очнувшегося князя на беседу.
Святослава пробрал мандраж. Мысли метались испуганными
зайцами и чем ближе подходил к полянке в центре которой стоял грубо
вырубленный идол Перуна, тем поганее становилось на душе. Да еще
хмурые рожи трех престарелых и очень бородатых седых волхвов и их
крепких свитских не предвещали ничего хорошего.
«Да уж… до античный статуй богов тут даже не как до Луны, а
как до Юпитера пешком…» – неожиданно для самого себя подумал на
отвлеченную тему Русов.
Вспоминание античных богов, словно что-то перемкнуло в
голове.
– Лучшая защита – нападение…
Выстроилась линия поведения. Он не был уверен, что его ждет
что-то плохое от этой встречи, может даже наоборот волхвы хотят
объявить его чуть ли не посланцем бога и позвать в свои ряды, а что
хмурые, то образ такой сценический, но рисковать не хотелось. Тем
более что посланцем бога себя объявить никогда не поздно.
Последняя мысль скорректировала план, сделав его полностью
логически законченным и Русов ощутил уверенность.